солнца свет,
Где не различают лица,
Где не слышен звон монет.
Кандалы сомкнулись быстро
На запястьях тонких рук,
Был когда-то он министром,
А сегодня узник вдруг.
Дело сделано! Победа!
Только денег нет в ларце,
Их не сыщешь до обеда
И во всем большом дворце.
Дудка весело играет,
Нет на троне короля,
А крестьянин запрягает
В серых яблоках коня!
Был глухим мужик с рожденья,
Младшим конюхом служил,
С неподдельным восхищеньем
Клевер лошадям носил.
Вновь, усталости не зная,
Пуще прежнего дудит,
Расставаться не желает,
Не желает уходить.
Ловко пальцами играя
В окружении толпы,
Шел, беды не предвещая,
Досточтимый наш Гохиф.
К шумной площади центральной,
Где торговля, толкотня,
Где осел муниципальный
Сильно напугал коня.
Конь, вздыбившись, скинул сбрую,
Снял оглоблю и понес,
И мужик, собой рискуя,
Ухватил коня за нос.
Вспрыгнув лихо, выгнув шею,
По булыжной мостовой
Конь помчался, не жалея,
И никто не крикнул «Стой!».
Стража в страхе разбежалась,
Конь стрелой вперед летит.
Сколько там чего осталось?
Уж никто не уследит.
– Тпру! – кричит мужик истомно,
Больше слов не знает он,
Конь же очень возбужденно
Переходит на галоп.
Миг, удар, Гохиф сознанье
Потерял, упав ничком,
И волшебное сиянье
Убежало ручейком.
Собралась толпа большая,
Лишь мальчишка малых лет,
Ничего не понимая,
Углядел дуду в траве.
Тянет юные ладошки
И, прижав дуду к губе,
Встав на маленькие ножки,
Поиграть решил на ней.
Тут Гохиф вернулся в чувства,
Видит детскую игру
И в припадочном безумстве
Тянет руки на дуду.
Вспомнил он наказ колдуньи:
«На чужих сгореть руках».
Дудка быстро почернела,
Обратившись в мелкий прах.
Пали чары колдовские,
Вся исчезла суета,
Только сплетни городские
Разлетелись по дворам.
Расточительный Людовик
Вечный свой покой обрел,
Говорят, что тихо помер,
Без наследников ушел.
Казначей
