заснуть легко и крепко.
Проснувшись на следующее утро, Аньис не сразу поняла, где находится. Но медленное осознание уже не вызывало у нее ужаса. Душа болела неимоверно, казалось, что судьба ударила по голове, и она стоит оглушенная. Аньис была весьма сообразительная девушка, и, вспомнив вчерашний вечер и оглядевшись по сторонам, решила, что бояться пока нечего. Все страшное было не сейчас, а в будущем, через семь дней… А сейчас даже интересно. Просто очень больно внутри, но ведь с этой болью ей теперь нужно научиться жить всегда?
Кьяса с Аббой принесли завтрак – такой же замечательный, как ужин. Постояли рядом, рассказали, что господин Арбак продолжает ругаться в адрес Ансьера, говорит, что за семь дней никого ничему невозможно научить, а саму Аньис жалеет, как и всех молоденьких рабынь, что прошли через его руки. Потом унесли поднос с посудой. И тут же появился толстый мужчина в просторных белых одеждах. Аньис догадалась, что это евнух. С пухлого лица на нее смотрели маленькие поросячьи глазки. Но выражение лица Аньис понравилось. Он казался скорее добрым, чем нет.
Евнух сказал, что его зовут Оринни, велел сесть на стул перед зеркалом и зачем-то начал перебирать руками ее волосы… Аньис насторожилась. Оринни тщательно расчесал ее каштановую гриву, потом вздохнул и… достал из складок одежды огромные ножницы…
Аньис вскочила со стула и отпрыгнула в угол.
– Что вы делаете? – в панике спросила она. Расстаться с волосами, которые она отращивала с самого детства, казалось трагедией.
Евнух еще раз вздохнул:
– Да сядь ты, девочка… Ты не знаешь, что рабыням стригут волосы? Думаешь, мне это нравится? Сядь и сиди спокойно, а то еще ухо тебе отрежу…
– Нет, я не хочу… – Аньис забилась еще дальше в угол. Конечно, она знала, что когда девушку продавали в рабство, то ей стригли волосы чуть выше плеч. Но это казалось трагедией, последним подтверждением, что она потеряла свободу, так еще и волосы, ее красивые волосы, которые всем так нравились! В голове всплывало, как Колобатти расчесывала их, когда Аньис была маленькой, хвалила их, гладила…
Оринни вздохнул в третий раз и сделал шаг к ней. Аньис увернулась и перебежала в другой угол… Несмотря на лишний вес, Оринни ловко кинулся за ней, опрокинув по пути лишь один небольшой столик… Аньис выскользнула из-под его руки и отскочила к двери. Попробовала открыть ее, дверь была заперта.
– Вот глупая, все равно ведь поймаю… – совершенно беззлобно пробурчал евнух, стремительно двинулся к ней и схватил толстой ручищей за пояс. Аньис задрыгала ногами в воздухе, но огромный, как слон, евнух, не обращая внимания, отнес ее обратно и снова усадил на стул.
– Я ведь умею с вами, могу скрутить любую, так что не обижу, а сделаете, что мне нужно… – словно самому себе, проговорил Оринни. И начал стричь ей волосы. Аньис насупленно молчала. Волосы было жалко до слез, но она сдерживалась, чтобы не заплакать.
Видимо, евнух хорошо знал свое
