перевернул шарф. Слова, написанные… дегтем? Совершенно непонятные, потому что парамейским я не владел.
– Ну и? – сердито посмотрел на меня шах. – Только не говори, что не можешь прочитать.
– Мне никогда не давались чужеземные языки.
– Святая Лат! Тебя обучал один из величайших из ныне живущих эрудитов, и ты не знаешь священный язык? – Шах засмеялся, кашляя дымом и сажей. – Ты и впрямь звезд с неба не хватаешь, верно про тебя говорят. Позволь мне перевести…
Я испил из чаши
И теперь слышу гимны.
В них говорится: создай мир заново,
Выпусти демонов своего меча.
По моей спине и рукам прошла рябь дрожи, словно меня пощекотал джинн.
– Поэтично… но непонятно. Полагаю, его нашли в Лабиринте.
Шах кивнул.
– Я велел самым смелым из янычар прочесать Лабиринт возле входа. Они вытащили шарф из-под камня. Он принадлежал великому магу Агнее. Ты же любишь поэтов-воинов, верно? Тебе знаком этот стих?
Так и другие поэты-воины никогда не использовали слово «гимн» и не говорили о демонах и создании мира заново. В священных текстах такого тоже не было. Я покачал головой.
– Больше похоже на этосианский стих.
– Точно… Я тоже об этом подумал. Но этосианский епископ клянется, что такого в их книгах нет. – Шах положил подбородок на сцепленные руки. Насколько я помнил, в такой позе он обычно размышляет. Он мог часами так медитировать. – Кева, надвигается нечто поистине страшное. Мои кости так не ныли со времен войны за престолонаследие. Десять лет мира не остаются безнаказанными. Мне нужны верные люди, чтобы пройти через это. Люди, которые умеют не только подчиняться приказам и махать саблей. – Шах встал и отряхнул сажу с шелковой одежды. – Ты прав, ты свободный человек. Я могу в шутку пригрозить, что скормлю тебя птицам… Но я не такой, как мой брат. Ты волен уйти, если не хочешь в этом участвовать.
Я не хотел в этом участвовать. Но почему же тогда не ушел? Почему не сбежал обратно в Томбор? Это я создал Мурада, я посадил его на трон. И теперь его правлению угрожают враги, внутренние и внешние. Несмотря на долгое отсутствие, у меня есть дочь, которая равняется на меня, и отец, который многого от меня ожидает. А что, в конце концов, случилось с магом Агнеей?
Я встал и заглянул шаху в глаза.
– Мое первое воспоминание – как меня привезли в эту страну в качестве раба. Мне сказали, что я родился далеко на севере Юны, даже за границами империи Крестес.
– Мы все это знаем: ты светлее, чем чистая моча.
Шах рассмеялся собственной шутке.
Но я не засмеялся.
– Я верен лишь вашей династии. Отец учил меня быть преданным престолу, и только ему. Я не буду жить вечно, но, пока жив, вы можете распоряжаться мной по своему усмотрению.
Шах вытащил из кальяна мундштук и выдул пепел.
– И я распоряжусь, не сомневайся.
2. Михей
Говорят,
