моего сбивчивого рассказа окутан завесой тайны. Того же самого Мирзу, что принял мучительную смерть в руках великанов, не знаю сколько времени спустя пробудило от гробового сна прикосновение чьей-то руки к плечу, вернувшее ему жизнь. Он огляделся и понял, что стоит, прислонясь к косяку родной лачуги, а рядом лежит вязанка хвороста. Не возьму на себя смелость описывать его изумление и радость; впрочем, глянув на руки и ноги, Мирза увидел на них большие шрамы от ожогов. Голова у старика пошла кругом, но по здравом размышлении он рассудил, что все это проделки злых духов, населяющих Кавказский хребет. Я, признаться, с ним не согласен и считаю, что все описанное произошло на самом деле. Мирза так и не узнал, были ли великаны обитателями Солнца, Луны, звезд или Земли. Я думаю, что последнее наиболее вероятно».
– Эй, сыновья, каким это колдовством вы там занялись, что его надо совершать под полуночными (или около того) луною и небом? Идите сюда, мои маленькие шалопаи! – воскликнул голос у них за спиной.
Они вскочили и увидели отца.
– Сейчас идем, – ответил лорд Уэлсли. – Трингия, Трингия, где ты?
Трингия выскочила из-под куста и вскоре уже сидела вместе с Трилл, Филомелой и Полом[17] в маленькой гостиной у жарко пылающего камина…
Страна эта Брэнуэлла, Эмили, Энн и моя.
Прощай, читатель, и до новых встреч!
Надеюсь, что смогла тебя развлечь.
Занимательный эпизод из жизни некоторых выдающихся людей современности
Я убежден, что в домах высшей знати никто не знает всех семейных перипетий лучше слуг, да и в жилищах людей попроще дело обстоит так же. Поскольку я обыкновенно добр к лакеям, конюхам, камердинерам и прочим, они охотно поверяют мне секреты своих господ; таким образом, я располагаю богатейшими сведениями почти о каждой влиятельной особе Стеклянного города, и, приди мне такая фантазия, мог бы явить читателю сцены убийства, воровства, лжесвидетельства и лицемерия, не имеющие параллелей в анналах других городов.
Есть и те, кто не так глубоко погряз в трясине порока, однако и они запятнаны мелкими грешками: ложью, скаредностью, пресмыкательством, двурушничеством, клеветой и тому подобным. Из этого-то круга людей я и выберу несколько примеров, оставив прочих на будущее, когда без сомнения смогу ознакомить читающую публику с другими занимательными подробностями из моей неистощимой копилки.
Как принято говорить, я вполне осознаю, что мои разоблачения произведут определенную сенсацию в среде тех, кого они касаются; однако взгляды и действия этих людей заботят меня не больше, чем кривляния моей обезьянки, а их злопыхательства я рассматриваю как дуновения зефира, жарким летним днем овевающего скалу посреди моря. Итак, я приступаю к теме моего нынешнего сочинения.
Глава 1
Как-то теплым солнечным
Котенок, соловей и попугай лорда Чарлза Уэлсли.
