чтобы произнести речь на открытии или даже провести курс лекций для управленцев и ветеринаров. Хотя, признаться, эти города мало чем отличались друг от друга.
Мэтт опустился за тяжелый металлический стол и углубился в повседневную бумажную канитель. Через пару минут его отвлек звонок. На экране появилось свежее и веселое личико Клары.
– Милый, доброе утро! – девушка послала воздушный поцелуй, собрав бантиком пухлые губки, над которыми потрудилось немало хирургов.
– Привет, моя хорошая, – ответил Мэтт, уменьшив на мониторе окно с ее лицом, чтобы оно не закрывало необходимые для работы документы.
– Я хотела сказать, что зайду к тебе сегодня вечером. Хочу встретиться еще разок перед тем, как ты улетишь.
– Клара, меня не будет всего одну земную неделю – это десять наших дней!
– Ну и что, это же значит, что на целых десять дней моя женская натура останется невостребованной, – она засмеялась и помахала рукой. – До вечера!
Ее лицо исчезло с экрана, и Мэтт снова попытался сосредоточиться на витиеватом тексте документов. Спустя пару минут, осознав, что его глаза десятый раз пробегают по одной и той же строчке, он вздохнул и встал из-за стола. Платформа в главном зале уже остановилась, лошади были в стойлах, и он решил осмотреть кобылу под номером девять.
– Давай поглядим, что с тобой приключилось, – Мэтт ощупал ее ногу и сделал рентгеновский снимок миниатюрным аппаратом. – Ну вот, кости целы, растяжения нет. Похоже на обычный ушиб, ты так не считаешь?
Кобыла фыркнула, изогнула тонкую шею и уткнулась в Мэтта теплым лошадиным носом. На самом деле, должность позволяла ему не контактировать с животными, и подобная инициатива казалась его сотрудникам довольно странной. Не говоря уже о разговорах с этими бессловесными существами.
– Пока нога не пройдет, не вздумайте выпускать девятый номер на платформу, – сказал он по дороге в офис одному из «халатов», и тот энергично закивал головой, не забыв еще, что случилось утром с нерадивым толстячком. Никто не хотел оказаться двадцатью ярусами ниже за сбором овощей.
Заблокировав дверь кабинета, Мэтт включил музыку, заполнившую помещение мягко гудящими электронными аккордами.
«Земная музыка, в отличие от колониального Прагмерана, имеет ярко выраженную натуралистическую основу», – вспомнил он недавно услышанную фразу. Мэтт извлек из ящика стола продолговатую пластиковую карту, на которой стильным шрифтом обозначалось: «Земля – колыбель человечества! Семидневный тур по планете первых людей. Посещение мест обитания коренных жителей и знакомство с традиционной культурой малоразвитых цивилизаций.
В стоимость карты включены билеты Прагмеран – Земля, Земля – Прагмеран, проживание и экскурсионные услуги. Путешествуйте с ТрансПлан!»
Мэтт приложил карту к монитору, как это было изображено
