для него будто бы не существовало. Ему казалось, что он сидит и разговаривает сам с собой. Слово за слово дедок начал бахвалиться тем, что он для его лет парень хоть куда, на днях забавлялся с молодой девчонкой. Она у него находится в кулаке, слушает его и во всем подчиняется, спит с ним, денег скоро пришлет ему за то, что он не станет болтать про их давнюю и тайную связь…
Взобравшись на утес, Серафима Никитична застала мужа за его грязными россказнями про свою падчерицу.
– Ах ты, старый хрыч! – подступила мать Пелагеи к старику и замахнулась на него палкой. – Убью, ирод!
Нешуточная угроза на мгновение включила сознание, и дедок, увидав свою законную супругу в страшном гневе, вмиг вскочил на ноги и в ужасе попятился назад.
– Стой, старый хрыч! – гремела бабка. – Стой, не то зашибу!
Еще больше испугавшись, Федот Кузьмич отпрянул от жены, не заметил, как очутился на самом краю обрыва, не удержался, кубарем покатился по отвесному склону, даже толком крикнуть ничего не успел, переломал себе шею.
– Может, надо старику врача позвать? – глядел Борис хмуро на неподвижное тело дедка.
– Ему врач уже не поможет, – покачала Дашка головой. – Пульса нет, дыхания тоже нет…
– Туда ему и дорога, черту окаянному! – тряхнула седой головой Серафима Никитична, глянула на мужа, сплюнула себе под ноги. – Всю жизнь он мне попортил, ирод! Думала, что счастье с ним наживу, а кроме беды, ничего он мне не дал. Вы езжайте, ребятки, к себе, а я сама разберусь. Не было вас тут, и не видела я вас…
Борис протянул женщине свернутые вчетверо бумажные купюры, вложил ей в руку, негромко сказал:
– Пелагея просила вам передать!
– С Богом, ребятки, езжайте! Скоро в город электричка пойдет. Уезжайте поскорее! Пока вас никто не видел…
Не оборачиваясь, Дашка и Борис зашагали к станции, не стали смотреть на то, как над телом мужа убивается его жена.
Тук-тук, тук-тук. Колеса стучат, вагон мотает из стороны в сторону. Парень старательно делает вид, что смотрит в окно и сильно занят изучением пролетающего мимо ландшафта.
– Ты с самого начала знал, что этим все закончится? – прервала Даша тягостное молчание. – Ты же специально его накачал, чтобы он потерял ориентацию в пространстве…
– Ты слишком хорошо обо мне думаешь, – поморщился Борис, равнодушно глядя в окошко. – У меня, Даш, нет природного дара предвидения. Все получилось, как оно получилось…
– А если бы Серафима Никитична не поперлась на утес, что ты делал бы в таком случае? – моргнула девушка.
– Пришлось бы мне взять роль провидения на себя! – ответил жестко Зимин. – А так Серафима Никитична по праву приняла на себя роль неподкупного судьи и неумолимого палача. Не о чем нам жалеть. Старый маразматик получил то, что давно уже заслужил. Такие, как он, только портят жизнь другим.
– И все-таки, братец,
