все ваши соотечественники думают так же, как вы, моему другу придется плохо. А он, между прочим, эксперт международного уровня по части исторических драгоценностей и к тому же известный во всем мире антиквар. Трудно себе представить, чтобы он пользовался дешевыми магазинами.
– Почему бы и нет? Товары подешевле служат не хуже дорогих. Но понятное дело, так называемый князь…
Кровь кинулась в лицо Видаль-Пеликорна. Разговор вполне мог закончиться потасовкой, но на шум в коридор вышел из своего кабинета начальник полиции.
– Что тут происходит? Почему такой шум? У нас тут не таможня!
Начальник тоже говорил с акцентом, но так значительно и властно, что у Адальбера не возникло ни малейшего желания посмеяться. Позади начальника Адальбер разглядел монументальную фигуру инспектора Дюрталя, и у него возникло ощущение, что его послали небеса.
Мужчины объяснили, что происходит. Адальбер извинился, и все было улажено. Даже чемоданчик Морозини не вызывал больше нареканий. Адальбера пригласили в кабинет, который выглядел так же сурово, как и его начальник. На стене за рабочим столом красовался предельно простой красный с белым герб кантона с единственным украшением – ленточкой наверху, на которой было написано три слова: «Свобода и Родина».
Начальник Альбер Шульцис обвел рукой стулья, приглашая присутствующих сесть, но сам остался стоять, и его гости последовали его примеру. Он обратился к Видаль-Пеликорну.
– Полагаю, вы знакомы с инспектором Дюрталем из парижской судебной полиции?
– Конечно знаком и был приятно удивлен, встретив его у вас в полицейском участке. Доброе утро, инспектор!
– Можете прибавить, что его появление у нас пошло вам на пользу. В самом скором времени я верну вам князя Морозини, который, похоже, был обвинен в преступлении ложно. В час, когда было совершено двойное зверское убийство, Морозини точно так же, как инспектор, находился на вокзале в Понтарлье, ожидая прибытия парижского поезда. Но они не заговорили друг с другом.
– Действительно, Морозини говорил мне, что видел вас, инспектор, но не знал, заметили ли вы его в толпе.
– Заметил.
Не прерывая беседы, начальник нажал на кнопку звонка, и почти тотчас же Альдо в сопровождении полицейского появился в кабинете. Вид у него был вполне будничный и заспанный.
– Хороший полицейский видит все и вся, – продолжал начальник. – И мы, стало быть, имеем дело с хорошим полицейским. Я возвращаю вам свободу, господин Морозини. Однако вы не имеете права покинуть Швейцарию до тех пор, пока не будет найден настоящий убийца. Вполне возможно, что вы нам еще понадобитесь, например, в качестве свидетеля, потому что были последним, кто видел мужа и жену Ольже живыми. И раз вы были арестованы в Сент-Круа, там и оставайтесь.
Альдо недовольно сморщился. Ему не нравилось подобие свободы, которое ему вернули, хотя очень радовала теплая ванна, которую он через полчаса примет в гостинице.
