свой отряд, переехать в Пензу.
Дом Лысовых был уж занят местным советом, бывшей хозяйке пришлось поселиться во флигеле. И здесь, прямо под носом у новой власти, она организовала пункт переправы бывших офицеров на обозах, следовавших на восток за солью, к Колчаку.
Однажды ночью во флигель Марии в очередной раз постучали. Она открыла и сразу узнала пришедших. Один из них был генерал Розанов, еще недавно вручавший ей Георгиевский крест, другой – полковник Захарченко, старый друг ее покойного мужа. Розанова отправили с первым обозом, впоследствии он стал начальником штаба Колчака.
Захарченко же пришлось задержаться, у него открылась старая рана, и он слег. Мария преданно ухаживала за больным, и они полюбили друг друга. Вскоре скромно справили свадьбу. Теперь она стала Марией Захарченко, под этим именем она и вошла в историю разведки.
И снова – в бой!
Сам же Захарченко когда-то служил в Персидской бригаде, а потому ему удалось раздобыть документы, что он является персидским подданным. Соответственно, и его жена стала «персиянкой».
Смена подданства оказалась весьма своевременной, поскольку ЧК вышла на след «офицерской переправы». Супругам пришлось бежать из Пензы. Они уехали в Астрахань, откуда пароходом добрались до Пехлеви, где друзья полковника уже наладили выгодное дело, приносившее неплохие доходы.
Можно было бы обосноваться тут и чете Захарченко. Однако Мария все не могла успокоиться. И когда до нее дошли слухи, что на юге России создается Добровольческая армия, она заявила мужу: «Мы едем туда!»
В Новороссийске, куда чета добралась кружным путем, полковник Захарченко принял под свое командование Кавказский полк, Мария стала его ординарцем.
Она стала еще более жестокой. С дикой, бешеной злобой лично казнила захваченных в плен красноармейцев. Так что не случайно даже сослуживцы между собой звали ее «Бешеной Марией».
Она до конца разделила судьбу Добровольческой армии: успешный поначалу поход на Москву обернулся отступлением, пришлось с непрерывными боями снова отступать к югу.
Как многие в то время, Мария Захарченко едва не умерла, заразившись тифом. А только чуть окрепла – новая беда, в боях был тяжело ранен и вскоре скончался у нее на руках второй муж.
Прямо от его могилы она снова пошла в бой, в котором, похоже, искала смерти. Но судьба распорядилась иначе. В ноябре 1920 года раненая Мария с отмороженными руками все же добралась до Керчи, успела на последний пароход, уходивший в Константинополь.
Ревизоры «треста»
В Галлиполийском лагере – первом прибежище российских эмигрантов – дважды вдова сошлась со штабс-капитаном Георгием Радковичем, стала его гражданской женой.
Радкович, как и Мария, ненавидел советскую власть, хотя не так иступленно, как она. А когда он сильно напивался, Мария не стеснялась бить своего сожителя по щекам.
Впрочем,
