ухе у него было по тоннелю, над белоснежным воротничком рубашки виднелся край татуировки – голова журавля с красным хохолком.
– Что скажешь? – задал Самсонов первый вопрос, обменявшись с ним рукопожатием.
Полтавин водрузил очки на мясистый нос, помигал глазами и ответил, слегка растягивая слова:
– Пока ничего. Там работы на несколько часов. Сплошная кровавая каша. Убийца оставил утилизатор приоткрытым, так что пол и стены словно покрыты фаршем.
– А… вокруг?
– Следы сняли, будем определять марку машины и фирму, изготовившую шины. Мне рисунок незнаком. А все, что мы подобрали, я отдал Дремину, он вон там. – Патологоанатом указал на одноэтажное здание справа от ворот.
– Что вы подобрали? – не двинувшись с места, спросил Самсонов. Он был уверен, что знает ответ.
– Обрезки проводов, изоляции и заламинированный рисунок. Отпечатки мы проверили, анализ поверхностей сделали, так что пользуйтесь.
– Рисунок чего? – проговорил Самсонов, уже догадываясь, каким будет ответ.
Полтавин поморщился, машинально отряхиваясь, хотя на прозрачном пластиковом комбинезоне, надетом поверх костюма-тройки, не было ни пылинки. Как криминалист умудрился не испачкаться, облазав на заводе все вдоль и поперек, было загадкой.
– Не знаю, – сказал Полтавин. – Какой-то четырехрукой тетки. Андрюха говорит, она похожа на индийскую богиню. Я в этом не разбираюсь.
– Значит, у Дремина, – пробормотал Самсонов, глядя на здание у ворот. Ему одновременно хотелось и зайти внутрь, чтобы поскорее увидеть рисунок, и бежать куда подальше, не оглядываясь. Он с трудом перевел дыхание.
– Ага, – кивнул Полтавин. – Отпечатков нет, зато на изоляции имеются следы машинного масла. Я думаю, оно попало с генератора, который преступник устанавливал внутри цеха, чтобы запустить утилизатор.
Криминалист стянул перчатки, расстегнул комбинезон и извлек из внутреннего кармана пиджака аккуратно завернутый в целлофан ржаной хлебец, похожий на здоровенную таблетку.
– Извините, парни, – сказал Полтавин, вгрызаясь в него. – Я должен регулярно есть. Приходится таскать эти штуки с собой, – добавил он извиняющимся тоном.
Все знали, что Полтавин постоянно испытывает на себе какие-то диеты, так что Самсонов не удивился.
– Продолжайте, я еще загляну, – кивнул он. – Пойдем посмотрим, чем занят Дремин. Он обещал сравнить улики.
Оставив Полтавина у входа в цех, следователь и опер направились к зданию, в котором обосновался Дремин.
– Чертов дождь! – сказал Морозов, складывая зонт перед входом. – С чего вообще начался? Хорошая ж погода была.
– А зачем ты зонт таскаешь, кстати? – спросил Самсонов.
– Я не таскаю. – Опер резко стряхнул с зонта воду. – Просто он валяется в багажнике на всякий случай. На такой вот как раз.
– Ладно, пошли, – хлопнул его по спине Самсонов.
Дверь была распахнута и висела на ржавых петлях, слегка поскрипывая. Внутри царил полный бардак: сразу бросалось
