совершенно потерял интерес к спиртным напиткам и другим безобразиям, являющимся своеобразным горючим для писательского мотора. Уж не радуют меня пьяные физиономии отдельных моих сограждан и те дикие истории, которые они плетут, как бесконечную сеть, в которой сами же и трепыхаются. Мне все это надоело, с одной стороны, с другой – я более ничего делать не умею и не хочу, каждый должен существовать на том своем месте, куда его Бог определил, и моя функция, по моим ничтожным рассуждениям, заключается в том, чтобы ткать словесную нить вне зависимости от исходного ее материала. Вот почему я с одинаковым удовольствием пишу то, что в прочно забытые ныне, шестидесятые годы прошлого столетия именовалось «нетленкой», но столь же трепетно отношусь и к сочинению так называемой «публицистики», то есть «заметок» для газет и журналов. И то, что для другого – халтура, для меня – моя литературная жизнь, обеспеченная моим, именно моим словом. Кроме того, хочешь не хочешь, а мерзавцы большевики в данном вопросе были, по сути, правы: писатель должен изучать жизнь не только в пространстве за пределами Садового кольца, но и во времени, пронзая вертикалью взора все пласты и напластования нашей истории.
А ведь когда мне предложили написать очерк про «Лицевой летописный свод Ивана Грозного», я даже не знал, что это такое. Как этого сейчас не знаешь и ты, но через мгновение узнаешь.
ОБЪЯСНЯЮ: Лицевой летописный свод – это глобальное рукописное сочинение XVI века, где история нашей с тобой страны прослеживается от Библейских времен сотворения мира – до конца царствия Ивана IV, которого одни до сих пор считают маньяком и кровопийцей, зато другие с пеной у рта доказывают, что именно при нем наше государство обрело свою суть, отчего и ухитряется существовать до сих пор вместе с его обывателями.
Некоторые из них самонадеянно полагают себя умнее и талантливее предков, которые не ведали компьютера, но я знаю – ты не из таких дураков, потому тебе и пишу, ради избавления от тоски и гибели в засасывающем водовороте жизни. «Вы умнее не стали, вы стали эрудированнее», – сказал мне Летописный свод. Я думаю, оглянувшись на то, что творится на нашей бедной Планете, ты с ним согласишься, как это уже сделал я. Читая повести Летописного свода, всю эту бесконечную сагу о любви и ненависти, подлости и благородстве, измене и преданности, я не раз приходил в уныние и даже пытался впасть в запой. Но вот странность – уныние это сменялось дивным ощущением того, что жизнь, несмотря на все катаклизмы, опять побеждает неизвестным способом. Сколько раз Россия и личности, ее населяющие, оказывались на грани полного их растворения в пространстве и времени, но каждый раз какая-то магическая, неведомая сила спасала нас от, казалось бы, неизбежного краха. Таков был эффект узнавания себя при моем первом знакомстве с этой драгоценной реликвией нашей страны, имеющей прямое отношение к нашей теперешней жизни. Я не случайно упомянул ум предков, которые наперед знали, что мы будем ленивы и нелюбопытны.
