и придумывали, как приладить поплавок из стержня птичьего пера. Ближайшая речушка-то от дома буквально в одном фарлонге, что на мою оценку составляет метров двести. И вообще этот ручей я бы назвал переплюйкой, потому что узкий он и неказистый.
На рыбалку пошли только на другой день, прихватив горшочек с накопанными еще с вечера червями. Пойманных рыбок зажарила Бетти и подала к господскому завтраку. Я в английской ихтиологии не разбираюсь, так что уклейка это была или плотва, уверенно не доложу. Но получилось вкусно. Дети прислуги с этой оценкой согласились, потому что и на их долю перепало – клев этим утром оказался хороший.
Отличным развлечением стала поездка в город за отрезом мне на новое платье. Выяснилось, что в сарае хранится карета с кожаным верхом, в которую впрягли лошадку. Ту самую, на которой недавно привезли дрова. Правил муж Бетти, который тоже был в доме работником, но нам с Софи встречаться с ним удавалось нечасто.
Дорога заняла где-то пару часов, притом, что ехали мы не торопясь. На мою оценку расстояние тут от пятнадцати до двадцати километров. Сам город, кстати, именовался Ипсвич. Никогда раньше о таком не слыхивал. Наверное, из тех, которые никогда ни в чем предосудительном замешаны не были.
«То есть ты полагаешь, что я за день смогу обернуться пешком туда и обратно», – констатировала Софи, выловив и «заднюю» мысль. Оставалось только согласиться.
У галантерейщика внимание маменьки привлекли как шелк, так и тонкое сукно. А еще ленты, и тесьма, и цветные нитки. Одним словом, женщина несколько увлеклась, выпустив дочурку из виду, а та «зависла» у ювелира, лавочка которого находилась рядом. Я, признаться, приготовился заскучать и отрубиться, однако встряхнулся при упоминании горного хрусталя, из которого что-то там блестящее сделано и в серебро оправлено. Загвоздка в том, что в эту эпоху порох в ружьях и пистолетах воспламеняют искрой, высекаемой из кремня, что будет продолжаться еще около полутора столетий. Хотя с этим наверняка справится искра немудреной пьезозажигалки. А пьезоэлектрический эффект открыли как раз на кристаллах кварца, природная форма которого и есть этот самый горный хрусталь. Таким образом, где-то в глубине моего сознания затеплилась искорка надежды забацать нечто интересненькое. Правда, тут же и потускнела. В английской патриархальной глубинке руками шестилетней девочки не так-то много наимпровизируешь.
«А ты попробуй, – мысленно топнула ножкой Софочка. – А то ужасно скучно у нас в доме. Хорошо хоть ты появился со своими непонятными размышлениями».
«Ладно», – тоже мысленно вздохнул я. Мы попросили у скучающего ювелира лист бумаги, на котором я набросал эскиз двух лепестков сусального золота, через крошечные колечки подвешенных к тонкому медному стерженьку. И еще мы приценились к не самому маленькому кусочку собственно кварца, показавшегося мне отдаленно знакомым из-за своей шестигранности и некоторой вытянутости. Мастер показал нам его в числе других своих заготовок. Тут за нашими спинами
