в Москву. Он обижался часто и неожиданно. Можно было долго не узнать причину его обиды. Иногда он переставал приходить, сохраняя с отдельными членами семьи хорошие отношения. Такой период наступил в начале лета 1863 года.
«Так как, – писал он Павлу Михайловичу, – я на этих днях отправляюсь в деревню и навсегда, быть может, прощаюсь с Москвой, то прошу вас, добрый Павел Михайлович, прислать ко мне за вашими книгами и бюстом Гоголя… В свою очередь и вы распорядитесь доставить мне листки двух томов Живописной рус. библиотеки, мой станок с сиденьем для снимания пейзажей, лаковую большую кисть и портрет моей личности или, если вам нравится он и вы находите достойным иметь его в своем собрании картин, так как он находится у вас пять лет и еще не надоел вам, пришлите за него 100 рублей, за что буду вам очень благодарен. Заочно жму Вашу руку и прощаюсь с вами очень, может быть, навсегда.
Н. Неврев».
Портрет этот Павел Михайлович, по-видимому, ему отослал; в каталоге галереи при Павле Михайловиче он не числился. Он поступил в галерею в 1905 году, принесенный в дар Аркадием Ивановичем Геннертом.
Очень часто посещал Павла Михайловича В. Г. Худяков, когда жил в Москве. Об их отношениях можно судить только из писем Худякова из Петербурга. Безусловно, Павел Михайлович ценил его как художника, ценил его суждения и вкус, доверял ему свои планы, но свидетельств об очень большой душевной близости между ними мы в переписке не нашли.
Нежно любил Павел Михайлович Ивана Петровича Трутнева, который по письмам представляется симпатичнейшим человеком.
Вообще Павел Михайлович, когда чувствовал симпатию к кому-нибудь, выражал ее в письмах так тепло и ласково, что, глядя на его карточку со строгим, слегка сумрачным выражением, не верится, что эти письма пишет этот человек. И притом он был доверчив и шел навстречу всякому проявлению расположения.
В мае 1860 года за границу поехали втроем – Павел Михайлович, В. Д. Коншин и московский коммерсант Д. Е. Шиллинг. Этот последний, как знающий иностранные языки, был проводником и руководителем неопытных, говорящих только по-русски приятелей.
Во время путешествия Павел Михайлович переписывается с Софьей Михайловной. Но сохранились только ее письма. Она описывает свою спокойную жизнь и с нетерпением ждет его писем.
1 нюня Софья Михайловна извещает брата, что после долгого ожидания получено письмо от него из Варшавы и следом из Дрездена, где он говорит о красотах Варшавы, о приятности впечатлений и о знакомстве с молодым поляком К. И. Волловичем. Она пишет о проводах Мартынова и о газетных статьях по поводу художественной выставки в Московском Училище живописи и ваяния.
«…В первом письме твоем, Паша, ты просил меня написать, как проводили Мартынова и видели ли мы его еще раз… Мне очень хотелось видеть его в последнем спектакле, да не пришлось, билета не могли никак достать.
Об художественной выставке появились пока только две статьи в «Нашем времени» известного тебе
