– слушать и слышать. Не то что: знать!..
– Да. И Карине – тоже!.. – Фыркнул Егор, отворачиваясь от девушки на мгновение и смотря на дверь, к которой рыжий уже подошел, но так пока ничего и не предпринял. – Но – это же, Влад!.. Для него ментальное общение – никогда не ограничивалось… ментальностью: когда он мог этим – поддеть или задеть!.. А и особенно, когда он был и есть единственный, кто подслушивал нас в кухне – и делает это же сейчас: за дверью.
– Он знает – обо… всем? – Встрепенулась девушка и резко слетела с подобия визга на писк; и только после – шепот. В ответ же получая – только утвердительный кивок. – И об… этом?! – Еще один кивок. – Тогда, в его случае, «додумать» – не плохо, а хуже не придумаешь!.. – Привстала она, но была вновь прижата к постели, «вернувшимся» к ней Егором.
– Ну не скажи… Кому как!.. – Ухмыльнулся он, накручивая одну из ее прядок темных волос на свои указательный и средний пальцы правой руки. – Ему-то – да. Но а нам, вот, с тобой – нет. Во всяком случае: хоть что-то, что мы с тобой сегодня уже начали, давно бы закончили…
– Шкериться по углам, например?.. А после – и по комнатам с и за закрытыми дверьми?! – Донеслось зловредно из-за двери. Следом за чем ее ручка опустилась и поднялась пару раз, будто и подтверждая парня же догадки, что она таки закрыта для него и тут же «парочки» о том, что он все еще за ней, для них и только хотел войти. Хоть и с предупреждением, но и без приглашения!.. А и тем более: просьбы… в самом вначале. За что Егор тут же и поблагодарил сам же себя: за заранее-вовремя закрытые двери. Если от кого-то они и спасали-защищали – так это от Влада. С другими – он не проверял. Но другие – и не вламывались, соблюдая правило, которое он сам же, Влад, давеча и отстаивал, не пуская Егора к себе; зато к самому Егору проходя – чуть ли и не с ноги. А зашел бы – тут же лишился бы с нее же, ноги, хоть уже и Егора, и головы. Что он, кстати, и так знал, потому – обошелся ручкой. После чего – просунул под дверь листок, цветной флаер, который, за счет своей легкости и лакирово-минированности, проскользил по полу вместе с ветром из приоткрытого окна, оказываясь подле кровати Егора, и вновь затих.
– Разорился же!.. – Глянул на это произведение искусство блондин, но поднимать не стал, как и отрываться от своего куда более интересного, в сравнении с этим, да и всем в принципе, занятия; но и не поддеть не мог. – Влади́слав. Решили подработать?.. Музыка уже не отвечает вашим требованиям: ожидания – реальность? «Фрустрируем»?..
– Даже говорить не буду о том, что вы там делаете!.. – Прорычал, но и скорее именно пробурчал в ответ Влад, уже прямо-таки и не скупясь на мяту и шалфей: «Ни себе ни людям? Так и не доставайся же ты никому!.. Свежий воздух». – Тем более: думать об этом. Ага… В тон… твоему же все словечку. Завтра мы устраиваем вечеринку!.. Здесь. На дому. Приглашены – все. В-се!.. – Повысил он голос, повторив. И дополнил затем – зачем, поясняя. – «Все» – сейчас дв… трижды прозвучало: для Софии. Которая наверняка откажется. Или согласится, но сольется.
