Со всем этим и предстояло разобраться Збышеку. И в дополнение ко всему Збышеку были переданы особые полномочия договариваться о более тесном сотрудничестве в торговле с местными князьями. Конечно, он не того полета птица, но много от него и не требовали. Важно было наладить прямой контакт с князьями и передать им посыл Бенджамена о готовности сближаться. Особенно интересовался князь мощным оружием последних, огромные запасы которого должны были остаться на восточных землях. Однако здесь надо было понимать, каков потенциал его использования, в рабочем ли оно состоянии, что с боеприпасами, какие специалисты требовались для его введения в строй и дальнейшей эксплуатации. Тем не менее герр Манюэль только обмолвился об этом Збышеку, чтобы тот по возможности что-либо узнал. Но проявлять инициативу в переговорах об оружии было пока рано и опасно, да и Збышеку это уж совсем не по зубам. Этот вопрос будет следующим на повестке. А пока надо было наладить торговые дела.
Збышек понимал, что сотрудничество между западом и востоком – естественный и неизбежный ход вещей. Только как Манюэль и князь Бенджамен себе это представляют? Небось, думают, что Збышека там ждут с распростертыми объятиями. Кто знает, какие уже договоренности у восточных князей с тем же Несвижем. А может, они своими силами хотят до самого океана торговать напрямую без Брегенца и без Швейцарии. А может, им и вовсе это не надо. Да им проще прийти с конницей под Люцерну, привезти пушку и разнести пару зданий в пух и прах, после чего обобрать все население до нитки. Хотя это вряд ли. Пушки уже давно не стреляют. За свои неполные шесть десятков лет Збышек слышал только от отца про это оружие. Но ведь ружья же используют. Кто знает, может, далеко на востоке и сохранилось это оружие в полной сохранности где-нибудь в подземном схроне. Да и конная армия осталась давно в прошлом. Кто сейчас ее собирать будет. В швейцарских горах от нее толку мало. Перестреляют их, как куропаток, на каком-нибудь перевале из винтовок. Вопросов значительно больше, чем ответов. Збышек понимал, что в этом походе он окажется между молотом и наковальней, и высока вероятность того, что его голова через несколько дней будет торчать на шесте возле палатки какого-нибудь степняка. От этих мыслей затылок заныл, и Збышек не заметил, как караван подошел к месту привала. Караванщики бросились разбивать лагерь, пока солнце еще не село. Збышек, видя, что погонщики справляются без него, тяжело опустился возле только что разложенного костра. Через двадцать минут уже запахло гречневой кашей. Караванщики достали еще и связку рыбы в придачу. Збышек без аппетита поел и скомандовал отбой. График часовых оставался таким же, как и на прошлой ночевке. Наконец Збышек принял решение и попросил Яна пока не ложиться, так как надо поговорить. Разговор был конфиденциальный, поэтому поляк хотел выждать, пока погонщики уснут.
– Слухай меня, Янку! – начал он, когда уже совсем стемнело. – Не ведаю я, чем этот поход скончится. Може,
