яжелыми сумками, девушки на высоченных каблуках оказывались быстрее и проворнее их.
Согласно схеме, дорога от Казанского вокзала до нужной им станции занимала не больше четырнадцати минут, но они потратили почти полчаса, разбираясь с пересадками.
Вышли из метро и, скинув рюкзаки и сумки прямо на землю, остановились перевести дух.
– Сгоняю за мороженым? – предложил Коля.
– Не нужно, – забеспокоилась сестра, – вдруг потеряешься.
– Вон магазин, – он мотнул головой, – если подождешь здесь, точно не потеряюсь.
Люся с опаской огляделась.
– Ладно.
– Тебе какое?
– Фисташковое.
Июль сиял в солнечных лучах, и все вокруг словно сверкало алмазной крошкой: дома, дороги, редкие деревья и набережная. Люди тоже искрились.
Проезжая часть была забита машинами: красивыми, дорогими и блестящими на ярком летнем солнце. Они выруливали с разных сторон и заставляли вздрагивать от резких сигналов. Мимо проносились электросамокаты, звякали велосипеды доставщиков, пробегали стайками шумные подростки.
На площади, чуть поодаль от Люси, в окружении плотного кольца зрителей, играли уличные музыканты, и до ее слуха отчетливо доносилось их жизнерадостное многоголосье: «No Woman, No Cry».
Достав из рюкзака бутылку воды, она сделала несколько больших глотков. От жары усталость как будто усилилась.
За двенадцать часов пути можно было отлично выспаться, но от волнения Люся так и не сомкнула глаз. Коля на нижней полке отрубился, как только легли, а она провела ночь, глядя в окно и с замиранием сердца фантазируя о том, что их ждет.
Эта поездка представлялась ей дверью в новый, неизведанный и чудесный мир. Мир надежд, успеха и исполнения желаний. Коля утверждал, что в Москве возможно все, и она искренне ему верила, потому что очень хотела, чтобы именно так и было.
Щурясь от солнца, Люся с нескрываемым любопытством разглядывала прохожих, монументальные здания, вывески магазинов и кафе, когда к ней подошла девушка: широкая пестрая юбка, длинные распущенные волосы, на запястьях разноцветные браслеты. В первый момент Люся испугалась, что это цыганка, но потом увидела картонную коробочку с монетами и сообразила, что это помощница музыкантов.
Торопливо сунув руку в боковой карман рюкзака, Люся вытащила горсть мелочи и кинула в протянутую коробочку.
– Подходи ближе, – расплылась в улыбке девушка.
– Не могу, брата жду. – Люся показала на вещи. – Но мне и здесь хорошо слышно. Здорово играют.
– Хочешь заказать песню? – Девушка игриво подмигнула.
– В смысле?
– Сыграют специально для тебя. Ну? У тебя есть любимая песня?
Люся пожала плечами.
– У меня много любимых. Они знают «Колдплей»?
– Пятьсот рублей.
– Это очень много, – растерялась Люся.
Взмахнув пестрой юбкой, девушка растворилась в толпе так же незаметно, как и появилась.
– Держи! – перед лицом возник нежно-зеленый шарик мороженого в вафельном стаканчике.
– А где твое мороженое? – удивилась Люся.
– Обойдусь. – Коля поморщился. – Знаешь, сколько оно здесь стоит?
– Я тебе оставлю, – пообещала она, пожалев, что отдала сдачу с проездного музыкантам. – А мне предлагали песню спеть за пятьсот рублей. Представляешь?
– Ладно, ничего! – Брат закинул рюкзак на плечо. – Пройдет немного времени – и они целыми днями будут играть только музыку из твоего плейлиста.
Люся засмеялась. Брат всегда умел обнадежить.
Идти от метро оказалось недалеко. Пять минут по прямой и направо до пересечения с проспектом, а потом через арку с кодовым замком на решетчатой калитке в небольшой закрытый дворик-колодец, образованный из плотно примыкающих друг к другу четырехэтажных домов.
По дороге купили торт и лоточек клубники. Коля был против, считая, что им нужно экономить, но Люся настояла, потому что это не тот случай, когда можно прийти с пустыми руками.
На брусчатой площадке перед единственной подъездной дверью ребята остановились, собираясь с духом.
– Коль, как я выгляжу? – спросила Люся.
Брат критически оглядел ее с ног до головы: белые, чуть запылившиеся полукеды, короткое приталенное платье абрикосового цвета с крупными пуговицами от подола до отложного воротничка, на плечах – две ровные аккуратные косички. Ресницы Люся
