забава. Потом он обратился к испуганному щенку:
– Ешь, дорогая, никому не дам тебя в обиду. – И вновь сообщил бульдожкам: – Кто ее тронет, будет иметь дело со мной. Поняли, парни?
– А мы что? Мы ничего, – ответили братья-разбойники, – нам она тоже нравится, давно хотели завести сестру. И вообще, ты нас не так понял. Собирались попробовать малую толику паштета, дабы убедиться, что он свежий.
Рина и Надя одновременно выдохнули.
Собачка опустошила миску и подошла к Альберту. Кот лег на пол, и малышка устроилась около него.
– Надо позвать Людмилу Юрьевну, – спохватилась Ирина Леонидовна, – пусть посмотрит на девочку.
– Она придет через полчаса, – ответила Надя. – Я сразу написала доктору. Как назовем дочь полка?
– Надо подумать, – отозвался Иван Никифорович.
Рина села в кресло и ахнула:
– Никита, ты что ешь?
– Паштетик, – ответил родственник. – Очень вкусный. Прямо такой, как я люблю. Жаль, банка оказалась неполной. У вас такой еще есть?
Иван посмотрел на емкость и кашлянул. Ирина Леонидовна заморгала, Надежда Михайловна захихикала, а я изумилась.
– Вы слопали собачьи консервы?!
– Собачатина? Хм! Ранее никогда ее не пробовал, – отметил родственник Рины. – Однако у народов Востока губа не дура. Говорят, они там все псов едят. Вкусно очень!
Меня охватили разом два плохо сочетаемых желания: расхохотаться во все горло и треснуть обжору чем-нибудь потяжелее. Чтобы не осуществить ни то, ни другое, я живо выбежала в холл.
За спиной послышались шаги, раздался голос мужа:
– В далеком прошлом, когда никто в СССР не подозревал, что для животных делают консервы и разные лакомства, я, маленький Ваня, съел у нашего пса Дика из миски гречневую кашу с мясом. Собакен впал в полнейшее негодование, начал выть, лаять. Прибежала мама. Она оттянула меня от вкусной еды и с чувством сказала: «Если станешь отнимать у Дика завтрак, то у тебя скоро вырастет хвост, а тело покроется шерстью». С тех пор я начал обходить «стол» домашнего любимца по широкой дуге. Самое интересное, что я до сих пор так себя веду, когда вижу кабачков за трапезой.
– Никита! – послышался из столовой голос Рины. – Дорогой мой! Собакам – собачье. Человекам – человечье. Если начнешь употреблять харчи для животных, обрастешь шерстью и обзаведешься хвостом!
– О! – прошептал супруг. – Вот он, сильный, прямо убивающий аргумент.
– Тетя, – засмеялся родственник, – я не дурачок, чтобы поверить в свое превращение в собаку. Паштет очень мне понравился, а твоя запеканка несъедобна.
– Не сработал убивающий аргумент, – хихикнула я.
– Моя запеканка несъедобна? – расстроенно переспросила Рина. – Но все ее хвалят!
– Нельзя быть такой наивной, – укорил Ирину Леонидовну обжора. – Кто это «все»? Назови имена.
– Ваня,
