ытовой почве. А так спокойно все.
В дверь постучали, в кабинет втиснулся грузный широколицый мужчина с крупным носом и тяжелым, но дряблым подбородком.
– Можно? – расправляя плечи, спросил он.
Игнат кивнул. Оперативный дежурный уже звонил, сказал, что на прием к начальнику поселкового отделения милиции просится некто Квитко Роман Павлович.
– Хочу сделать заявление! – Мужчина, напуская на себя важность, посуровел.
– Правительственное? – спросил Игнат, указывая на стул за приставным столом.
– Почему правительственное?
Игнат не стал озвучивать то, что думал.
– Я вас внимательно слушаю!
Квитко выдвинул стул из-за приставного стола, но не так далеко, как надо бы, стал садиться, а тело грузное, большое, не вместилось между этими двумя предметами мебели, и сдвинулся не стул, а стол, лежащая на нем кипа бумаг угрожающе накренилась, мужчина потянулся за ней. В итоге на полу оказались и стул, и документы. Мог упасть и графин с водой, но Игнат поймал его за горлышко.
– Извините! – растерянно пробормотал посетитель.
– Поднимите стул, сядьте и успокойтесь.
Игнат собрал бумаги, положил их себе на стол. Налил в стакан воды, подал мужчине:
– Выпейте.
Квитко пил жадно, причмокивая, наконец, осушил стакан, поставил его на стол, шумно выдохнул и внешней стороной ладони вытер губы. А затем и вспотевший лоб.
– А теперь как на духу! Что у вас произошло?
– Признаться хочу!
– В чем?
– Ну, занятие кустарно-ремесленным промыслом, – выдавил из себя мужчина.
От нервного напряжения на его лбу снова выступили крупные капли пота.
– И что вы производите?
– Шлепки резиновые, вьетнамки, тапочки…
– Налоги платите?
– Нет… Но собираюсь!
– К уголовной или административной ответственности привлекались?
– Пока нет. Но хотелось бы!..
– Хотелось бы? – Игнат удивленно повел бровью.
– Хотелось бы административно!
– Если не привлекались, на первый раз обойдемся устным предупреждением. Регистрируйте свой кооператив и вперед, к труду на благо страны!
– Так закрывают нас! – вздохнул Квитко.
– Кто закрывает?
– Ну не то чтобы закрывают… – замялся мужчина. – Перед выбором поставили, или платить, или закрываться.
– Кто поставил?
– Я бы не хотел говорить…
– Уголовники?
– Ну вот, вы и сами все знаете, – повеселел Квитко.
– Знаете, почему волков называют санитарами леса?
– Знаю.
– И среди людей есть волки, которые пожирают слабых, тех, кто отбился от стаи. Вы вот отбились от стаи, незаконное производство наладили, доходы свои скрываете. Воры это знают. Знают, что вы не обратитесь в милицию, потому что рыльце в пушку. Знают, стригут с вас шерсть, – невесело усмехнулся Игнат.
– Но я же обратился в милицию. – Квитко настороженно посмотрел на него.
– Очень хорошо. Сейчас напишете заявление, и мы сразу же примем меры.
– А без заявления никак нельзя?
– Без заявления мы не сможем возбудить уголовное дело. Не сможем привлечь к ответственности ваших обидчиков.
– А с заявлением?
– С заявлением привлечем их обязательно. В этом вы можете не сомневаться.
Четвертый год пошел, как Игнат возглавил поселковое отделение. Тяжело пришлось, но распоясавшуюся банду Баштана он в стойло все-таки загнал. Уголовники по-прежнему крышуют местный бизнес, но только тех, кто добровольно отказался от защиты закона, таких как гражданин Квитко. Открывают подпольно-кустарные производства, думают, умнее всех, а нет, подъезжает братва и ставит перед выбором – или платить, или дом сгорит, и это в лучшем случае. Квитко выбрал первое, но, видимо, баштановские урки так пережали пружину, что несчастный решился на отчаянный шаг. И правильно, кстати сказать, сделал.
– Ну так всех же не привлечете, – вздохнул потерпевший.
– Скажу прямо, вашу безопасность я гарантировать не смогу. – Игнат посмотрел ему в глаза. – Но сделаю все, что в моих силах, все, что возможно, чтобы ее обеспечить.
