градусов Цельсия, а это на четыре градуса ниже нормы. И на целых три десятых градуса ниже результатов, полученных мною полторы недели назад. Планета остывает. – Андерсон жёстко посмотрел на нас. – И очень быстро.
– И что… это значит? – растерянно спросил я.
Уилл взглянул на меня как на полного идиота.
– Это значит, что в скором времени там наступит новый ледниковый период, – начал разжёвывать он. – Ядерные взрывы и возникшие из-за них пожары подняли в атмосферу огромное количество сажи. В основном это частицы диаметром в пару микрон. Достигнув стратосферы, эта дрянь разлетелась по всему миру и теперь блокирует солнечный свет. Полагаю, если динамика не изменится, к концу года глобальная температура на планете упадёт градусов на двенадцать-тринадцать, а в отдельных регионах, может быть, и на все тридцать – сорок. Огромные территории к северу и югу от экватора покроются ледниками. В вашей России, даже в летние месяцы, средняя температура не будет превышать ноля градусов. В Америке из-за того, что она расположена южнее, будет несколько теплее, но не сильно. От такого резкого изменения климата растительный и животный мир Северного и Южного полушария погибнет, сельское хозяйство будет уничтожено, начнется глобальный голод.
– Постойте, но что насчёт экватора? Африка, Центральная Америка, Индия… там ведь… там ведь будет тепло? – с надеждой в голосе спросил я.
– Да, – глядя на меня, ответил Андерсон. – Положительная температура сохранится в зоне примерно между тридцатыми параллелями северной и южной широты, однако едва ли это поможет живущим там. Из-за аэрозольной взвеси в атмосфере количество осадков на планете сократится процентов на сорок – пятьдесят, возникнет засуха, и плодородность почвы многократно упадёт. Так что все эти территории, расположенные возле экватора, едва ли смогут прокормить даже своё собственное население, не считая тех, кто ломанётся туда с севера и юга, спасаясь от холода.
– И как долго это, по-вашему, продлится? – спросила Даша.
– Пока вся поднятая взрывами дрянь не осядет обратно. Сколько это займёт? – Профессор пожал плечами. – Не знаю. Трудно сказать. Может быть, десять лет, может, двадцать. В любом случае человеческая цивилизация этого не переживёт. И это я ещё не говорю о том, что вся поверхность планеты: почва, вода – всё будет отравлено радиоактивной пылью. Так что даже если людей не убьёт голод, это сделает радиация.
Повисла тяжелая тишина, мы стояли, глядя в пустоту, думая обо всём сказанном Андерсеном.
– Я всегда думала, что ядерная зима – это лишь теория, – прервала молчание Даша. – Страшилка от экологов и пацифистов.
– До сегодняшнего дня это так и было. Но наши политики провели прекрасный научный эксперимент, и теперь данная теория подтверждается фактами, – саркастически ответил Андерсон.
– Вот дерьмо… – только и смог выдохнуть я.
– Так что твоя семья, – профессор жёстко глядел на Дашу, – моя семья, его семья, – он ткнул пальцем в меня, – все они мертвы.
Между
