же справляешься.
– Мил, я всего лишь чародей, источников знаний в этой сфере множество. А пользоваться огнём в нашей стране не учат.
– А где учат? – уловила контекст я.
Астиан любил отвечать на вопросы не полностью или делая акцент не там, где нужно. Чтобы научиться понимать его, понадобилась целая жизнь.
– Кажется, в Амте есть академия. Но это только слухи. Один знакомый упоминал, что в какой-то глуши ангел смерти набирает учеников.
– Пфф… Конечно, ангелам смерти заняться же больше нечем. Только школы открывать да по лесам бродить в поисках одарённых.
– Говорю же, слухи. Да и вряд ли тебя бы взяли.
Я перевернулась на живот, чтобы посмотреть ему в глаза:
– Это ещё почему?
– Ну… Ищут людей для обучения в Чертоге Смерти. А ангелами смерти, как ты знаешь, бывают только мужчины.
Брат поднялся с кровати и собирался уже уйти, но остановился, услышав моё:
– Странно, конечно. Почему девушки не бывают ангелами?
– Думаю, потому что они слабее мужчин. В Чертоге Смерти выживают сильнейшие.
С этими словами он покинул комнату, а я осталась размышлять. По-хорошему научиться нормально пользоваться магией стоило…
До вечера занималась какими-то бесполезными вещами. То уцелевшие плакаты перевешивала с одной стены на другую, то в соцсетях залипала. На закате ещё раз попыталась дозвониться до Юна, но он снова не ответил. Тогда я решила всё же пойти к нему домой.
С Юном мы знакомы были с детства. Вместе играли в песочнице, вместе рыскали по окрестностям в поисках сокровищ, вместе строили домики на деревьях. В средней школе стали приглядываться друг к другу, но не могли признаться в своих чувствах. Свела нас Лета. Просто посадила за один стол и сказала, что мы будем отличной парой. Несколько неловких минут, неуверенные попытки поговорить, и выяснилось, что симпатии взаимны. Собственно, в тот день ещё выяснилось, что Лета не просто хорошо понимает людей, а буквально чувствует их эмоции. В один момент у меня появились и парень, и подруга-ведьма.
Потом он не раз вытаскивал меня из передряг. Если бы не Юн, в моём личном деле было бы намного больше выговоров. В большинстве случаев он брал вину на себя, за что я была бесконечно благодарна. Его родители до сих пор не понимают, что́ их сын – отличник и вообще пример для подражания – нашёл во мне. Я, если честно, тоже иногда задавалась этим вопросом.
Наверное, поэтому наши отношения за последние несколько месяцев изменились. Мы стали реже видеться, меньше говорить, а проблем становилось всё больше.
Так что, стоя у двери его дома, переминаясь с ноги на ногу и нервно покусывая губу, я не решалась постучать. А как только подняла руку, сжатую в кулак, услышала звон посуды и нарастающий скандал.
– Ноги её в нашем доме не будет! Она маг, Юнас! Я не намерена принимать в семью нечисть!
Голос принадлежал матери Юна. Да, она и раньше меня не жаловала, но я не думала, что её неприязнь так сильна.
– Это не
