течению реки одиночества и скорби?!
– Ланочка, ты с кем этого набралась? – поразилась Марина причудливым оборотам.
– А, это, – Лана улыбнулась, – это с Сережкой. Он страсть какой умный.
– Ты скоро? – В комнату заглянул Афонькин. Его великолепный греческий профиль выражал рабскую преданность. – Я на улице подожду.
– Подожди, – разрешила Лана. И добавила, когда он ушел: – Афонькин тоже хороший. Его внешность ласкает мой взгляд. А ты знаешь, как я люблю все красивое. И кого из них выбрать? Не подбрасывать же монетку в самом-то деле. Юль! Как ты?
– Все в полном порядке. Тушь дерьмовая. – Юлька вернулась и взялась за украшение своей елки. – Идите, девочки, я больше переживать не буду, потому что он больше не вернется. Я закрыла глаза и представила свой мир без него. И знаете, у меня получилось в нем жить. Собаки же живут в черно-белом мире!
Марина уезжала от Юльки с тревожным чувством, что та впадет в затяжную депрессию. И сама в нее чуть не впала, когда вернулась домой.
– Привет, милый, – нежно сказала она Олегу, неотрывно смотревшему в монитор.
– Привет, милая, – пробормотал он. – Куриный супчик сварила? Что-то я проголодался.
Он даже не заметил, что ее не было! И забыл, что она уходила.
Глава 3
Положительные моменты одиночества, или Вдвоем со свекровью
Мужчина в представлении Розы Павловны Тумановой был скульптором, руки которого ваяют из глины его женщину. Юлька так и представляла философию своей несостоявшейся свекрови. Вот стол, стул, на нем сидит мастер, перед ним круг, который вертится с бешеной скоростью, а в руках мастера она, Юлька. И если этот мастер бездарен совершенно, то Юлька получится у него кривая и косая – не внешне, а душой. А если мастер – талантище и призер всяких конкурсов глиняного мастерства, то Юлька выйдет человеческим совершенством. Но это при условии, что Юлька из глины. На самом-то деле она не такая податливая – только снаружи светлая и пушистая, а внутри у нее стержень металлический, который никогда не примет форму того, что ей не по душе. А значит, наперекор всем философствованиям Розы Павловны, получалось, что каким бы мастеровитым ни был мастер, как бы он ни гнул Юльку под ощущения своего мира, она не поддалась. Разве Влад не гнул ее из стороны в сторону? Чего стоили только его метания по поводу загса! То он рассуждал, что штамп в паспорте – это пережиток прошлого, то предлагал подумать над свадебным путешествием. А Юлька стояла на своем – отношения нужно оформлять. Так, может быть, из-за этого он ее бросил?!
– Я слишком много о нем думаю, – поморщилась она и принялась дальше наряжать елку подаренными украшениями.
Девчонки уже разошлись по домам, вечер близился к ночи, и ничего экстраординарного Юлька больше не ждала. Даже настроение стало улучшаться – елочка все больше становилась похожей на праздничное деревце, под которым
