при резком манёвре практически на ровном месте. И, в конце концов, всё-таки улетели в кювет, но слава богу не перевернулись и не покалечились. Мы просто с сыном не проговорили что такое «Право» для него, а что такое «Право» для меня. И получилось, когда он мне кричал: – Папа…, вправо… правее.., да правее я тебе говорю…., – дудудух…. И мы с грохотом и отчаянным воплем улетели в кювет.
– Блядь…, – слез с мотоцикла и зло пнул в колесо, хотя оно было ни причём, как и сам мотоцикл. Сын кричал «Вправо» и я на автомате доворачивал вправо, хотя для меня это было «Влево» и чем более отчаянно сын кричал – «Вправо…. Вправо…» – я сильнее заворачивал именно в ту сторону, куда не надо было.
Учтя этот «бесценный» опыт, мы с большим трудом вытащили из кювета мотоцикл и поехали дальше. И чем дальше мы ехали, тем лучше у нас это получалось. Наконец-то наладилось с сыном нормальное взаимодействие, хотя периодически деревенела шея, но опасно рыскать по всей ширине дороги мы стали гораздо меньше. А тут выскочили за границы учебного центра, проехали мимо водоёма, где месяц назад утопил мотоцикл. Миновали высоковольтную линию и всё ещё не попали под колёса встречных военных грузовиков, не разбились и не перевернулись в кювете, и не повреждённая высоковольтная линия продолжала, громко гудя, гнать десятки тысяч киловатт тока на промышленные предприятия города. За пять минут преодолели поля перед окраиной совхоза «Свердловский» и с оглушительным рёвом раскалённого двигателя ворвались на улицы совхоза, где народ останавливался, разинув рот в изумлении и провожая нас такими же взглядами. Наверняка, не в одной голове промелькнули мысли о безумных и пьяных военных. Такие же мысли наверняка были и у водителей встречных грузовых машин и автобусов, коих на улицах стало гораздо больше, по мере углубления нас в город, и они с возмущённым рёвом сигналов, с трудом уворачивались от мчавшегося таким необычным образом мотоцикла. До полка оставалось уже метров пятьсот, когда на улице меня догнал такой же мотоцикл «Урал», только зелёного покоцанного цвета и оттуда седок мотоцикла отчаянно замахал мне рукой, предлагая остановиться. Да и время пришло остановиться, шея задеревенела и надо было дать ей роздыху.
Остановился, рядом приткнулся и зеленый мотоцикл. Мотоциклист, жилистый мужик уже в возрасте, внимательно посмотрел на меня и озадаченно хмыкнул.
– Слушай, командир. Я живу там…, на окраине совхоза, как раз у дороги на ваш учебный центр. И видел, как ты оттуда выехал и ехал задом наперёд по дороге через поле. Я сначала подумал, что ты пьяный, но когда проезжал мимо, смотрю – нет вроде бы. Но в тоже время ты ехал очень целеустремлённо таким образом. Вот, вскочил на свой мотоцикл и решил догнать. И сейчас вижу – трезвый. Чего хоть случилось?
Я устало махнул рукой и стал мять шею, одновременно кивая головой на мотоцикл: – Да ты что? Какой пьяный? Я ведь с сыном…
– Во…, во…, и я думаю – он же с ребёнком. Не должен быть пьяным.., – кинул реплику мужик, а я продолжил.
– Да в поле камнем срезало
