style="font-size:15px;"> – Эй, Джейк, ты видел «Заплыв с крокодилами»? Я думал…
– Я такого не ожидал…
– Вот уж не гадал…
– Эта паршивая…
– «Гонка за оружием»…
– Бенджамин Ричардс! Бен Ричардс!
– Здесь!
Он получил белый конверт, мгновенно разорвал его. Пальцы дрожали, пластиковую карточку он сумел достать лишь со второй попытки. Долго смотрел на нее, ничего не понимая. Названия игры на ней не значилось. Его заменяли два слова, выдавленные на пластике: ЛИФТ ШЕСТЬ.
Он сунул карточку в нагрудный карман, где уже лежало удостоверение, и вышел из аудитории. Около первых пяти лифтов в конце коридора толпился народ: лифты группами поднимали на седьмой этаж участников игр следующей недели. У закрытых дверей шестого стояли четверо. В одном Ричардс узнал обладателя неприятного голоса.
– В чем дело? – спросил Ричардс. – Нас выкинули?
– Как бы не так, – невесело рассмеялся обладатель неприятного голоса, симпатичный парень лет двадцати пяти, с ссохшейся рукой, возможно, переболевший полиомиелитом, эпидемия которого прокатилась по Ко-Оп-Сити в 2005 году. – Думаю, нам предложат сыграть по-крупному. В игру, где инфарктом, потерей глаза или руки не отделаешься. В ту, где тебя убивают. В наиболее удобное для зрителей время. Прайм-тайм, знаешь ли.
К ним присоединился шестой, красивый парень, который слишком уж часто изумленно моргал, словно многое видел впервые.
– Привет, сосунок, – бросил ему мужчина с неприятным голосом.
Ровно в одиннадцать, когда коридор давно уже опустел, раскрылись двери кабины шестого лифта. В стеклянной будке сидел коп.
– Видите? – Мужчина с неприятным голосом тараторил за всех шестерых. – Мы – опасные типы. Враги общества. Они намерены от нас избавиться. – Он скорчил зверскую рожу и расстрелял будку из воображаемого автомата. Коп, морда кирпичом, бесстрастно взирал на них.
…Минус 088, отсчет идет…
Крошечная, уютная, домашняя, интимная, вся в бархате приемная на восьмом этаже. Ричардс сидел в ней один.
Когда они вышли из лифта, троих быстро увели в конец коридора. Ричардса, мужчину с неприятным голосом и моргающего паренька доставили в эту приемную.
Секретарь, чем-то напомнившая Ричардсу одного из секс-символов ТВ прошлого (Лиз Келли? Грейс Тейлор[9]?), которых он видел в детстве, улыбнулась всем троим. Сидела она за столом в нише, так заставленной горшками с комнатными растениями, что казалось, будто она выглядывает из окопа где-нибудь в Эквадоре.
– Мистер Джански. – Ослепительная улыбка предназначалась на сей раз одному часто моргающему парню. – Пожалуйста, проходите.
И моргун прошествовал в святилище за дверью. Ричардс и мужчина с неприятным голосом, его звали Джимми Лафлин, лениво переговаривались. Выяснилось, что Лафлин жил в трех кварталах от Ричардса, на Портовой улице. До прошлого
Автор сознательно путает имена, чтобы показать, что и ТВ, и кино давно забыты. Речь идет о Грейс Келли (1928–1982, модель, актриса, с 1956 г. – принцесса Монако, в 1982 г. погибла в автокатастрофе, и Элизабет Тейлор (р.1932, одна из самых известных актрис Голливуда).
