поросят, да все свиночки,Все свиночки, да все пестренькие,
Хвостики у них востренькие, —
соловьем заливался отрок, и Светловой улыбался, покачиваясь в седле. В эти дни, когда набираются сил ростки озимой ржи, по всему Истиру толпы нарядных мужчин и женщин, детей и девушек выходят в поля, несут жертвы Яриле и Ладе, волхвы заклинают урожай. Песни и угощенья провожали дружину Светловоя по всему Истиру от самого Славена, и поход казался непрерывным праздником.
Словно подхватив песню Взорца, из-за перелеска впереди сквозь мягкий шум листвы послышалось звонкое пение девичьих голосов.
Мы ранешенько вставали,
Белы лица умывали,
Вокруг поля ходили,
Березки ставили,
Ярилу окликали!
Впереди за перелеском открылось широкое, неровное по очертаниям поле, покрытое невысокими, но отрадно густыми ростками ржи. На меже Светловой увидел пеструю стайку из полутора десятка девочек-подростков и девушек-невест. Все они были в нарядных рубахах, в праздничных красных плахтах, с пестрыми лентами в косах, с яркими очельями, с блестящими стеклянными бусинками на груди. Они шли вокруг поля, а две из них несли впереди молоденькую свежесрубленную березку, украшенную лентами, венками из травы и новыми рушниками.
Придерживая коня, Светловой залюбовался девушками; их румяные лица, блестящие глаза и веселые голоса возбуждали в нем радостное волнение. От юных лиц их веяло свежестью самой весенней земли, и даже те, что не особенно хороши собой, были прекрасны, как цветы. Видя их, он с необычайной остротой чувствовал, что она близко – Весна-Красна, пора света и радости, оживания земли и расцвета новой жизни.
Вдруг одна из девушек, несших березку, заметила всадника на опушке перелеска и вскрикнула:
– Ярила! Ярила к нам пришел!
Девушки мигом оборвали песню, остановились, сгрудились тесной стайкой. Березку они опустили на землю и придерживали с двух сторон. Светловой даже не понял сразу, что это о нем, но на него были устремлены десятки взоров, полных трепетного восторга. Статный княжич с красивым ясным лицом, голубыми глазами и блестящими под солнцем светло-золотистыми волосами с мягкими кудряшками на концах и правда был похож на Ярилу, каким его рисует человеческое воображение, – самого молодого, самого прекрасного из богов, дающего новую жизнь полям и лесам, цветам и травам, птицам и зверям, роду человеческому. Он был живым воплощением юной красоты и силы, солнечные лучи играли вокруг него, и казалось, что сам он излучает этот свет.
Сообразив, что его приняли за призываемого на поля светлого бога, Светловой смутился и тронул коня вперед. Стайка девушек дрогнула, но не двинулась с места.
– Пусть Макошь и Ярила пошлют плодородие вашим полям, благоденствие вашему роду, здоровье и красоту вам, девушки! – заговорил Светловой, подъезжая, стараясь за учтивой речью скрыть смущение.
– Так ведь
