мужчиной.
– Наташ, что купила?
– Любимый, я взяла себе прямоугольный кусок ткани с отверстием для головы посередине.
– Не понял.
– Ну что тут непонятного. Я купила пончо – традиционную одежду индейцев Южной и Центральной Америки. Средний род. В нём и пойду с тобой ужинать.
Если у прямоугольного куска ткани за много-много евро есть отверстие для головы, то что-то мне подсказывало, что пора мне эту самую голову включить.
Я посмотрела на пончо, прокрутила в уме свои фантазии и отказалась от итальянской мечты. Слава небесам.
Мы (женщины) иногда купим что-то, а потом говорим: «Где была моя голова?»
Действительно, где прячется от нас эта часть тела? Не исключаю, что во время шопинга и во время свиданий женская голова скрывается в воображаемых отверстиях стоимостью много-много сотен евро.
Диалог
Вчера проснулась от русской речи за окном. В Париже мы живём на высоком первом этаже. Мне нравится. Я в детстве так жила, мелкая, на высоком первом.
Просыпаюсь и слышу отчётливый женский голос: «Ты хочешь и одно, и второе, и третье!»
Кто-то настолько остро бросал слова, будто это были заранее заготовленные бумеранги. Только метательное орудие возвращается, а тут слова кидались в одну сторону, чётко и на маленьком расстоянии.
Я открыла ставни и выглянула в окно: внизу курили две женщины, обе тучного вида, одной ближе к пятидесяти, вторая явно моложе, но словно без возраста.
Бывают же люди без возраста. Смотришь на них и думаешь, что в моей вселенной время есть, оно тикает, издаёт какие-то звуки, а их вселенная параллельная, тихая и без времени.
– Ты что в жизни хочешь? Если остаёшься тут, то про семью можно забыть. Тебе лет уже сколько? – Взрослая тучная женщина не унималась. Её сигарета горела сама по себе, душно болталась в пальцах и пыталась вырваться на свободу во время активной жестикуляции.
Девушка из параллельной вселенной спокойно курила, смотрела то на метательницу бумерангов, то куда-то в сторону, то перед собой и вдруг подняла глаза на меня. «Мам, не ори, на тебя вон француженка смотрит».
Я немного смутилась, призналась, что в Париже не каждая девушка француженка, и хотела уже закрыть ставни, как тучная пятидесятилетняя женщина вдруг произнесла:
– Мы, наверное, вас разбудили? Извиняемся. Я на эмоциях говорю дочке, что хотеть всего и сразу неправильно. И надо выбрать или карьеру тут, или семью там. На расстоянии семьи не будет. В жизни не бывает всё и сразу.
– В чьей жизни всё и сразу не бывает? – тихо спросила я, будучи приглашённой к диалогу. – В чьей именно жизни так?
Женщина пятидесяти лет резко нахмурилась и стала курить. От сигареты практически ничего не осталось, она затушила её о мусорный бак и выбросила на дорогу.
– Другое сейчас поколение, – уже не так резко сказала она, – без ценностей. Мы жили не только ради своего сиюминутного удовольствия.
Дальше продолжать
