то я, кажется, забыла…
– Вот сюда, пойдемте.
Они зашагали по коридору.
– Вы молодец, Елена! Все четко, по инструкции, и живенько так…
– Я не по инструкции… Я его люблю.
– Да, да, прошу прощения… Я понимаю. Я в том смысле, что…
– Да я поняла вас. Ничего. Просто я очень хочу, чтобы у него побыстрей все наладилось.
– Все наладится. Вы в хороших руках. Наш центр занимается оцифровкой уже много лет…
– Спасибо вам! Можете на меня рассчитывать. Я сделаю все что нужно. Любую инструкцию, любую задачу…
– Отлично, отлично. Спасибо. Это огромная помощь…
– Спасибо.
– Вот здесь аккуратнее, там дорожка и налево…
– А, да, я вспомнила, вижу…
– Хорошо… Ну, всего доброго…
– Всего хорошего! Спасибо вам, доктор!
Дверь закрылась. Доктор стоял и слушал, как затихают ее шаги.
– Да уж, повезло пареньку.
4. Первый маньяк
Он сел в ракету, громыхнувшую под ним металлом, пристегнул крест-накрест ремни, надел шлем, захлопнул над головой фонарь из сверхпрочного плексигласа, запустил двигатели – фронтальный, два тяговых и три подъемных – и потянул рукоятку с большой красной кнопкой на себя. Сопла двигателей скрылись за оранжево-красным ревущим потоком огня. Ракета под прямым углом взмыла над Подмосковьем и направилась в сторону Ядра – лететь всего несколько минут.
Провожая взглядом крошечный в вышине самолет, Парамонов представлял ракету как в фантастическом мультике, чувствовал себя мальчишкой и улыбался. Второй час стоял в восемнадцатиполосной июльской пробке, жмурился на синее небо. Ну а что? Было бы клево иметь такую ракету, летать на работу… Сзади посигналили. Блин, впереди машина уехала! Парамонов дернулся, но перед ним тут же влезла наглая красная «Тесла». Да и черт с тобой. Не жалко.
Улыбка с лица сползла. Вот так и на работе могут. Отправить в увольнение и больше никогда не вернуть. Что делать? Я им докажу. Я молодой, умный, работоспособный. Парамонов утешал себя, но чувствовал, насколько сильный страх сидит внутри: потерять работу – значит потерять все.
«Молодой, подающий надежды» капитан милиции особого аналитического киберотдела УВД Москвы Павел Парамонов подъезжал к Управлению. Предельно собран, серьезен, даже суров – каким всегда становился в радиусе пары километров от широкой черной бетонной высотки с узкими окнами.
Приказ об увольнении (официально – «О приостановке») как минимум сорока процентов личного состава еще не был подписан, и работа по текущим особо важным делам продолжалась. Впрочем, других в парамоновском отделе не было.
Вот отдельный ведомственный светофор, поворот налево и – въезд под плотной охраной из трех вооруженных андроидов в стандартной форме ОМОНа. Далее автоматически считывается спецпропуск, иначе бы метра не проехал, и машина ныряет вниз, в длинный темный тоннель, и мощный магнит, встроенный в стены, вырубает всю электронику, которую ты по ошибке мог взять на работу. В самом конце тоннеля автомобиль просвечивается безопасным рентгеном.
