можно наткнуться на частного извозчика, так что решил пойти в ту сторону, где деревья росли пореже. Лучше идти через поле, чем блуждать по сырой чаще.
Утро стояло студёное, бледное, совсем не похожее на звонкие, сочные, ароматные утра в гомонящем Стезеле. Ним подумал, что ему повезло попасть в Княжества летом. Он бы не выжил, случись кораблекрушение среди зимы. В Княжествах зимы долгие, глухие и жестокие, от морозов стекленеют реки, а бесконечно высокие ели замирают свечами, и тонкие иголки звенят и стонут, плача о далёкой весне. А уж если налетит вьюга, пригнанная злым стариком с ледяной бородой, то гибнет от стужи всё, что не успело попрятаться в норы, дупла, берлоги и избы. Но зимой исчезает другая опасность: зимой нечистецы спят, остаются лишь те, что жмутся у людских жилищ, – домовики и банники, но они безобидны, не то что лесовые и водяные.
Ним думал: волнуется ли за него мать? Слышала ли о загубленном торговом судне? Или думает, что сын благополучно добрался в Солоград, и ждёт от него вести? Весть будет. Обязательно будет, как только Ним найдёт возможность отправить письмо.
Лес немного отступал от широкой дороги, будто кто-то корчевал молодые деревца, оставляя только душистые травы и жёлтые стрелки ведьминых свечей[3]. Попадались и большие выкорчеванные пни, похожие на поверженных широкоплечих воинов. Однако даже от светлого перелеска, даже от ярких сосновых стволов и пёстрых цветочных гроздей веяло чем-то неведомым, чужим и страшным, враждебно-колдовским, но Ним запрещал себе думать о чём-либо, кроме цели. Он обязательно попадёт в Солоград. И никакое лихо не сумеет ему помешать.
Справа от Нима вдруг всколыхнулись кусты, затрещали ветки, и Ним сделал шаг назад, готовый в любой момент броситься бежать. Из леса могло выйти что угодно, и воображение уже начало рисовать образы огромных диких зверей и неведомых чудовищ, которыми, по слухам, полнятся дремучие чащи Княжеств. Ветви кряжистого вяза дрогнули, и на дорогу хлынул стрекочущий поток. Ним замер, не понимая, броситься назад или попытаться спрятаться в перелеске. Что-то ухнуло в груди, но тут же отпустило, когда Ним понял, из чего состояла лавина.
Десятки белок перебегали через дорогу, словно гонимое пастухом стадо. В Стезеле Ним только раз видел белку: худую и серую, с редкими рыжими подпалинами по бокам. Но здешние белки были совсем другими. Серые, коричневые, рыжие, тёмно-бурые, крупные и упитанные, с роскошными длинными хвостами. Они невозмутимо пересекали Тракт и скрывались в перелеске, не обращая на путника никакого внимания. Может, за ними гналось что-то страшное?
Вслед за белками между сосновыми стволами показалась лобастая голова с крошечными чёрными глазами. Сминая кусты и травы, из леса выступил мощный зубр. Под коричневой шкурой перекатывались сильные мышцы, рога мутно поблёскивали в лучах просыпающегося солнца. Язык Нима присох к нёбу. Он никогда не видел ничего подобного.
На спине зубра восседала обнажённая девушка. Вернее, это существо вряд
Другое название цветка коровяка.
