Портой о восстановлении патриархов Паисия и Макария на их кафедрах.
Ввиду указанных обстоятельств и московское правительство со своей стороны было озабочено тем, чтобы патриархи Паисий и Макарий по своем возвращении на Восток были приняты там своими собратьями, патриархами Константинопольским и Иерусалимским, вполне дружественно, а также чтобы ими приняты и утверждены были деяния большого Московского Собора относительно низложения Никона и других статей. С этой целью государь отправил к патриархам Константинопольскому и Иерусалимскому с греком иеродиаконом [С. 215] Мелетием свою грамоту, писанную от 13 июля 1669 года, в которой он в то же время просит патриархов и о разрешении Паисия Лигарида. В грамоте к патриарху Нектарию (такая же грамота слово в слово была послана и патриарху Константинопольскому) царь просит его принять с честью и веселием патриархов Паисия и Макария – «какую честь учините им, и то учините нашему царскому величеству». Относительно деяний большого Московского Собора просит Нектария: «Еще просим и о здешнем соборном, что уложено и совершено, всем желаем явлено быти и улажити улаженье в великой Христовой Церкви», на память и научение будущим поколениям. Относительно «патриарха Никонова изверженья, соборне просим подписати, яко по правде, по правилом законным, по освященным уложеньем и соборных правил и патриарших томос (т. е. известных патриарших свитков о власти царской и патриаршей) познан бысть и осужен преже и потом всем Собором». В доказательство полного согласия «догматов и ученья Русские Церкви с Восточные Церкви, питательные матери нашей», говорит грамота, «хощем имети совет соборным вашим письмом чрез нашего священнаго диякона Мелетия». К этому царь прибавляет: «Мы же паки милость и жалованья матери нашей Восточной и питательной великой Церкви не будем в забвеньи никогда, токмо и поболыпие призирати будем». В заключение грамоты государь, прося молитв и благословения патриарха, ходатайствует перед ним за Паисия Лигарида.
«Возвещаем, – пишет царь, – о митрополите Газском Паисея, котораго имеем в царском нашем дворе яко велия учителя и переводчика нашего, чтобы имел первую честь и славу такоже и по-прежнему, понеже [С. 216] некие злорадочники от зависти своей зазлословили ко святительству вашему и в безщестии извергнули и оставили его, и о том зело-зело опечаловалися мы, ведучи незлобия его и благодатства его, яко много тружался и постился в стране нашей на Соборе и о смирении (исправлении) Христовой Церкви труждался словом и делом вельми, еже бы прияти честь, но получил безчестье и срамоту. И сего ради просим и молим отписать, чтоб ему прияти прежнюю его честь, яко нам ведомо житие его и пребывание его и свидетельствуем архиереем добрым и честное житие раба, а которые иноки его оглашали и предали, не дружа сказали, очи бо ушей вернее. Тако молим просим, да обрящем прошение наше, ведучи, яко сколько не учинилося, и то учинилося с зависти и по недружбе человека».
Московский
