нравилась Тьма.
Лив… Стоило увидеть её на пороге дома и в голове что-то щёлкнуло. Он знал, что не способен вызывать искренние чувства. Предполагал, что если понравится девушке, то лишь как объект сексуальных желаний. Мо уехать бы, забыть, пересилить себя. Сосредоточиться на попытках восстановить семью. Уйти в работу, внимательнее следить за возможными врагами. Делать то, что исполнял все предыдущие триста лет. Только им уже завладела Тьма – её очеловеченная суть. Инкуб клялся, что поступает так ради спасения братьев и сестры, но потом оказывался наедине с Обливион и забывал даже о близнецах.
Сейчас же, находясь в спальне ведьмы, Виннфлед снова прикрывался семьёй. Пока не замер у изголовья кровати и не посмотрел на бледное лицо Лив. Грудь сковало давящее чувство. Это был страх, но не темноты, а потери.
– Я слышал, что тебе кричал Эйрик, – проговорил инкуб, желая развеять пугающую тишину. – Но брат не понимает, каково это – чувствовать себя виноватым перед кем-то. Особенно близким. Когда хочется забиться в дальний угол и делать вид, что ничего не произошло. Убежать и отрицать – логичная реакция. И ты не первая, кто так делает. Я поступал подобным образом долгие века.
Парень обернулся на дверь. Прислушался, а после резко сел на кровать и взял ведьму за руку.
– Пусти меня. Я хочу тебе кое-что рассказать. Не тебе одной есть за что себя ненавидеть.
Морган не знал, захочет ли Обливион его слушать. Он столько раз за последние два дня пытался до неё достучаться, что сомнения брали верх. Так было и в этот раз. Парень умолк, но ничего не произошло. Первые две минуты. А затем под ногами инкуба закружился пол, стены, потолок, и он провалился во тьму.
***
Мо стоял во мраке, ощущая, как от нарастающего ужаса закладывает уши. Дыхание сбилось, участилось.
– Рассказывай.
Голос шёл со всех сторон. Он обволакивал, сдавливал, проникал в самые уголки подсознания. От него бросало в дрожь и немели кончики пальцев.
– Лив, где ты?
– Я слушаю тебя.
– Мне нужно тебя видеть, – в тоне Моргана невольно проскользнуло отчаяние. Всепоглощающая темнота действовала на нервы и пробуждала низменные страхи. Мо попытался отстраниться от происходящего, представить образ девушки, сосредоточиться на событии, о котором хотел поведать. Но во мраке сознания Тьмы скрывалось нечто разъедающее. – Обливион, хватит! Мне страшно!
– Так зачем же ты пришёл? – искренне изумилась сущность из бездны. – Оставь меня в покое и беги, маленький трёхлетний мальчик Мо…
Эта фраза пригвоздила Виннфледа к месту. Он раскрыл рот, забывая всё, что желал произнести. Мысли роем закружились в голове.
– Я была в твоём сознании, Морган, – прохладно напомнила Тьма. – Лив видела созданную иллюзию, а я – сокрытую правду. Тебе не стоило возвращаться. Я то, чего ты боишься больше всего.
– Я научился перебарывать страх темноты. Нужно только собраться, – возразил Виннфлед, сжимая
