в Москве появились индейцы? Теперь только остаётся узнать, из какого племени, – удручённо заметил Адгокин.
– На чемпионат мира болельщики съехались со всего мира, наверное, есть и индейцы. Но стрелять мог кто угодно. Помните, как в школе на уроках вынимали стержни из шариковых ручек? Получались трубочки, и через них шмаляли бумажными шариками? Ничего сложного.
– Это точно, – заметил Адгокин.
Осталось непонятным – хулиганил ли на уроках Адгокин. Впрочем, известно, что прошлое любого начальника должно быть безупречно.
– Ты завтра не дежуришь, но должен быть в Москве? – уточнил Адгокин.
– Да.
– Съезди на Цветной, может быть, ещё что-нибудь удастся обнаружить…
– Я и сам так хотел сделать. Нужно понять, откуда взялась эта трубочка.
Утром Виктор думал о вчерашнем разговоре с Адгокиным. Он не мог припомнить журнальных статей, где говорилось бы о чём-то подобном. В практике московской полиции такого точно не было. Несмотря на всю необычность, применение отравленного дротика давало много преимуществ. Не было непосредственного контакта с жертвой, и шума никакого. Потом, трубочка от кофе в руке ни у кого не вызывала ни малейшего подозрения.
Сообщение о том, что теперь гибель Педро Косты расследуется как убийство, Лена приняла с большим интересом. Она собиралась на дачу и всем видом показывала недовольство тем, что должна ехать одна. Виктор не ошибся в том, что ей будет интересно узнать, как развивается дело. Затея удалась, настроение Лены совершенно изменилось. Она с интересом выслушивала все детали и перед тем, как выйти из дома, поцеловала его в губы.
Виктор поехал на Цветной бульвар. Все новости были заполнены красочными репортажами о праздновании Дня России. Он решил пройти пешком от площади Революции до цирка.
Выйдя на улицу из метро «Площадь революции», Виктор сразу же оказался в водовороте праздника. Громко играла музыка, перед глазами замелькали карусельные лошадки, на которых восседали счастливые дети. Виктор услышал запах шашлыка. Такой приятный, что он сделал следующий вдох поглубже.
Виктор начал обходить праздничную толпу справа, когда увидел в проходе между домами к улице Никольской очередь иностранцев у валютного обменника. Доллары менялись на рубли. Последний раз такое столпотворение у обменников можно было видеть только в 1992 году. Но тогда наоборот – рубли меняли на доллары.
Напротив Большого театра Виктор повернул налево. Он хотел дойти по улице Охотный Ряд до Манежной площади и через переход у отеля «Четыре сезона»3 попасть на Тверскую улицу.
Вход в переход, который вёл ещё и в метрополитен, перекрывал подвижный металлический барьер. За ним стоял полицейский и через громкоговоритель объявлял, что нужно использовать другой вход в метро. Да-да – центр Москвы похож на муравейник. Под переплетением улиц располагалась
Бывшая гостиница «Москва» (прим. автора).
