Ты не бросал мне вызова: ты разил, одержимый страхом и яростью, а потом, когда жар спал, твой собственный поступок ужаснул тебя, ты отказался нести за него ответственность. И смотри, какой доход извлек я: за одного убитого – двадцать тысяч не вылезают из покаяния, вот баланс. Недурная сделка.
Эгисф. Вижу я, что скрывается за всеми вашими речами: у Ореста не будет угрызений совести.
Юпитер. Ни тени. В эту минуту он скромно, холодно, методично разрабатывает свой план. На кой ляд мне сдалось убийство без угрызений совести, убийство дерзкое, вызывающее, спокойное, невесомое, как пар, в душе убийцы. Не позволю! Ох, ненавижу преступления нынешней молодежи: сорняки, плевелы, никаких полезных всходов. Этот тихий юноша заколет тебя, как цыпленка, и уйдет с красными руками и чистой совестью; я бы на твоем месте счел это унизительным. Ну! Зови стражу!
Эгисф. Я уже сказал – нет. Это преступление вам так не нравится, что оно нравится мне.
Юпитер (меняя тон). Эгисф, ты царь, я взываю к тебе как к царю. Ты ведь любишь царствовать.
Эгисф. Ну?
Юпитер. Ты ненавидишь меня, но мы – родня. Я создал тебя по образу своему и подобию: царь – бог на земле, он благороден и зловещ, как бог.
Эгисф. Это вы-то зловещи?
Юпитер. Посмотри на меня.
Долгое молчание.
Я сказал тебе, что ты создан по образу моему и подобию. Мы оба следим за тем, чтоб царил порядок, – ты в Аргосе, я – во всем мире; и один и тот же секрет камнем лежит у нас на сердце.
Эгисф. У меня нет секретов.
Юпитер. Есть. Тот же, что у меня. Мучительный секрет богов и царей: они знают, что люди свободны. Люди свободны, Эгисф. Тебе это известно, а им – нет.
Эгисф. Проклятье, знай они это, они б давно пустили мне красного петуха во дворец. Вот уже пятнадцать лет я разыгрываю комедию, чтоб они не поняли своей силы.
Юпитер. Видишь, мы подобия.
Эгисф. Подобия? Какая ирония в том, что бог заявляет о своем подобии мне. С тех пор как я сел на престол, во всем, что я делаю и говорю, одна цель: создать собственный образ; хочу, чтоб каждый мой подданный нес этот образ в себе, чтоб даже наедине с собой он ощущал мой суровый взгляд на самой тайной из своих мыслей. Но я сам первый пал жертвой: я вижу себя таким, каким видят меня они, я склоняюсь над открытым колодезем их душ и там, в глубине, вижу свое отражение, оно мне отвратительно, оно притягивает меня. О всемогущий бог, что я такое? Я всего лишь страх, испытываемый передо мной другими.
Юпитер. А я кто, по-твоему? (Показывает на статую.) Я тоже – мое изображение. Думаешь, у меня не идет от этого голова кругом? Вот уже сто тысяч лет я пляшу перед людьми. Медленная, мрачная пляска. Нужно, чтоб и они смотрели на меня: пока взор их прикован ко мне, они забывают смотреть в себя. Если я забудусь на мгновение, если позволю им оторвать взгляд…
Эгисф. Тогда?..
Юпитер. Оставим. Это мое личное дело. Ты устал, Эгисф. Но как можешь
