так и знала. Не Мэддок и не Кэптен. Интересно, интересно…
Я смотрю на нее:
– Что – интересно?
– Что ты здесь, а они нет. Я думала, что вы, парни, ну, типа, как три мушкетера, – выпаливает она.
Мое непроницаемое лицо не выдает ни одной эмоции, я слежу за этим. А она начинает покачивать головой, подобно китайскому болванчику, ее чертовы очки и короткие шелковистые волосы только усиливают эффект.
– Ну, знаешь, – продолжает она. – Один за всех и все за одного…
Для убедительности девчонка сжимает свой чертов кулачок.
Мак давится смехом, но прокашливается, чтобы скрыть это.
Я переглядываюсь с ним в зеркале заднего вида – у него прямо на лбу написано, как ему весело. А еще там написано, что этот хрен собирается делать дальше.
Он поворачивает зеркало так, чтобы лучше видеть Бриэль.
– Так значит, эм-м, Бриэль, – произносит он. – А фамилия у тебя есть?
– А что, она есть не у всех? – пожимает плечами девчонка.
– Не в нашем мире, – улыбается он.
– Ах да, в вашем мире… Печально известный городок без какой-либо системы правосудия. Так, пара копов патрулируют улицы, чтобы отвлекать внимание посторонних, пока один из трех неистовых парней взмахивает хлыстом. – Она смотрит на меня, и да, у меня складывается ощущение, что она меня дразнит, хотя тон у нее сексуальный. – Скажи, плейбой, а хлыст у тебя кожаный?
Плечи Мака трясутся от еле сдерживаемого смеха, а я все еще пытаюсь понять, что представляет собой эта цыпа.
Она расслабленно откидывается назад.
Расслабленно.
В машине с двумя незнакомыми ей парнями, которые только что схватили ее и повезли куда-то, ничего не объяснив.
Не получив от меня ответа, малявка прислоняет голову к окну и меняет тему разговора. Наконец-то.
– Куда мы едем?
Я сверлю ее взглядом.
Почему она такая спокойная?
– Ты, типа, привыкла, что какие-то засранцы хватают тебя, бросают в машину без номеров и все такое?
– Нет, – она фыркает от смеха. – А ты, типа, привык пилить по десять часов, чтобы мило пообщаться с младшей сестрой парня, которого вы наняли изображать гангстера для спасения ваших гребаных жизней?
– Какого хрена? – Я дергаюсь, вытаскивая из-под нее свое тело. Девчонка падает между сиденьями, но тут же усаживается рядом со мной. – У твоего братца слишком большой, мать его, рот.
– Не смей так говорить о моем брате! – тут же выпаливает она.
– А не пошел бы твой братец в известном направлении, – громко рявкаю я, и у нее слегка вытягивается шея. – Ему не позволено…
– Что не позволено? Разговаривать, рассказывать что-то, делиться подробностями о своей жизни? – перебивает она, нахмурив лоб. – Да уж поверь, я в курсе подписки о неразглашении информации. Твоя семейка всех заставляет подписать такую, гласно или негласно.
Я
