в эволюционную антропологию
Первая книга из цикла «Девятимерный человек»
Представление о потребности как о единственном первоисточнике активности поведения разделяется далеко не всеми авторами.
Не из сущности энергия, а из энергии познается бытие сущности, но не познается, что она такое.
Кто ты? Откуда? Каких ты родителей? Где обитаешь? Я в изумленье; питья моего ты отведал и не был Им превращен; а доселе никто не избег чародейства, Даже и тот, кто, не пив, лишь губами к питью прикасался. Сердце железное бьется в груди у тебя; и, конечно, Ты Одиссей…
Часть первая
Остров Огигия
Вы помните, у Гомера? Изумительно красивый остров. Густые луга, полные фиалок и сочных злаков. Тенистые рощи тополей, сладко пахнущих кипарисов, загадочные заросли ольхи, в ветвях которой гнездятся рогатые совы, кобчики, бакланы. Четыре источника журчат светлыми струями. Грот, увитый виноградной лозой с тяжелыми пышными гроздями. Сам бог Гермес удивился эдакой красоте, ибо:
…Когда бы в то место зашел и бессмертный
Бог – изумился, и радость в его бы проникнула сердце1.
А в гроте том – прекрасная нимфа, «богиня богинь», дочь небо-держателя Атланта, а некоторые говорят – самого солнечного бога Гелиоса. Днем в окружении служанок она в прозрачном серебряном одеянии сидит у ткацкого станка и, работая над узорною тканью, оглашает окрестности голосом звонко-приятным. А ночью горячо и нежно любит Одиссея, обещая дать ему ни много ни мало – бессмертие и вечноцветущую младость!
Что ж Одиссей? Как описать его радость, то блаженство, которое он испытывает в объятиях прекраснейшей богини, в предвкушении вечной жизни и вечной молодости?
Никак не надо описывать, так как никакой радости и никакого блаженства нет:
хладный
Сердцем к богине, с ней ночи свои он делил принужденно
В гроте глубоком, желанью ее непокорный желаньем2.
Днем же:
Он одиноко сидел на утесистом бреге и плакал;
Горем и вздохами душу питая, там дни проводил он,
Взор, помраченный слезами, вперив в пустынное море3.
Что он, не понимает своего счастья? не ценит несравненной красоты божественного существа, отдавшего ему тело и душу? Ценит и понимает. Знаю и сам, говорит он, что не можно
Смертной жене с вечно юной бессмертной богиней ни стройным
Станом своим, ни лица своего красотою равняться…4
Не нужно ему такое счастье, такое блаженство и такое бессмертие. Не хочет он их, а посему они для него – несчастье, вечная мука и вечная смерть.
…утекала медлительно капля за каплей
Жизнь для него в непрестанной тоске по отчизне5.
Когда из человека медлительно и тоскливо
