чашку – к счастью, еще пустую.
– Как – разбилась?!
– Упала с кручи во время фотосессии. – Вася глотнул кофе, поморщился, поискал глазами сахарницу и потянулся к ней. – Бакланов в погоне за красивым кадром поставил ее слишком близко к обрыву.
– А сам не упал?
– Нет. Но и Катерину не удержал. – Он замялся, слишком старательно размешивая сахар в чашке.
– Говори уже, – потребовала я.
– Похоже, он ее и столкнул, – неохотно сказал Вася. – Орал, руками размахивал, ну и зацепил… Не думаю, конечно, что нарочно…
– Насколько сильно разбилась Екатерина Максимовна? – осторожно спросила я.
Кофеварка пискнула отчетливо издевательски.
– Ну а сама-то как думаешь? – рассердился коллега. – С сорока метров на скалистый берег… Максимально она разбилась. Совсем. То есть насмерть.
Я тяжело опустилась на стул.
– Ох… И что теперь будет?
– Босс вернется – узнаем. – Вася поставил на стол опустевшую чашку и с силой потер лицо. – Я посплю пока, ладно? К себе не пойду, на диване прилягу.
Он ушел в гостиную. Я выпила свой кофе, совершенно не ощутив ни его вкуса, ни ожидаемого прилива бодрости, и на цыпочках, чтобы не мешать устроившемуся на диване коллеге, прокралась в кабинет. Разбирать почту в отсутствие Мамаева казалось неприличным, да и вообще было непонятно, чем уместно заниматься в такой момент.
Я все-таки села за стол с компьютером, пригорюнилась и задумалась.
Деревянный квадрат на стене неприятно мозолил глаза.
Я долго смотрела на него, потом встала, подошла к стене и решительно потянула на себя деревянные створки.
Против ожидания они легко открылись. И никакой сигнал тревоги не зазвучал – во всяком случае, в кабинете и вообще в апартаментах было тихо, только на диване в гостиной тихо посапывал Вася.
А киот не пустовал. В нем действительно помещалось произведение искусства, но совсем не то, которое я ожидала увидеть.
В обрамлении темного дерева сияла сусальным золотом фотография Екатерины Мамаевой работы Антона Бакланова – тот самый снимок, сделанный вчера. С соломенной шляпой вместо фигового листа.
– Золотая Катрин. – Я вспомнила слова Мамаева.
В голове не то щелкнуло, не то пискнуло.
Моя внутренняя «кофемашина» наконец-то переварила разрозненные факты, соображения, подозрения – и выдала готовый продукт.
Аркадий Кириллович вернулся к вечеру. Едва войдя в свои апартаменты, он распорядился вызвать Васю, доктора и Лизу. Я пригласила их, они явились без задержки, и босс объявил нам, выстроившимся в ряд на пороге гостиной, что более не нуждается в наших услугах.
– Вы можете вернуться домой, я оплачу перелет, или остаться на борту и продолжить круиз в качестве пассажиров, все расходы за мой счет. – Мамаев явно устал, но не выглядел выбитым из колеи.
Я с невольным уважением подумала,
