все пути к ясноглазой, непрозрачно намекая, что ее неуемное любопытство здесь неуместно.
– Ну, Рень.
– Не слышу решительного «да», цветочек.
Цветочек дуется. Честное слово, ей бы к такому взгляду еще два хвоста с бантами и петушка на палочке – детский сад, штаны на лямках.
– Р-Роза! Сидеть, как мышка, и не отсвечивать, – давлю на плечи, чтобы уселась. – Десять минут!
– Сижу-сижу! Не рычи, – присаживает задницу на табуретку и хитро щурит в мою сторону зеленые глаза. Я буквально вижу, как у нее на языке пляшут буквы.
– Молча, Роза.
– Даже не дышу, Рень!
Разворачиваюсь, уже собираясь выйти из кухни, как в спину прилетает:
– М-м, а она хорошенькая, может…
– Молчи.
– Но…
– Не слова!
– Злюка!
Какой уродился.
В десяток широких шагов пролетаю гостиную и закидываю кровать сваленным на пол покрывалом. Хата выглядит так, будто по ней ураган прошелся. Повсюду раскиданы вещи, постельное и подушки. Хаос да и только.
Быстро подбираю свои шмотки, раскидывая по шкафам и сгребаю лифчик и платье ясноглазой, накинутое на спинку дивана. Иду в ванную, куда бедолага юркнула, смущенная после вежливого предложения Розы пообедать тортиком.
Нет, это надо было так лохануться? Допиться и напрочь забыть про обещание сестры “заскочить после универа”. Неудобно вышло перед Вики.
Хоть я и не привык страдать лишней скромностью, но Розе знать о моих “похождениях” точно не стоит. Не доросла еще. Для нее любая девушка рядом со мной равно – потенциальная будущая жена.
И все бы ничего, если бы квартира не была студией. Прятаться тут совершенно негде. Хотя от вездесущей Розы и в трехэтажном особняке не загасишься. Этой, если надо – из-под земли достанет и глазом не моргнет.
Нет, я люблю свою младшую сестренку, но иногда она бывает ужасно приставучей и энергичной! Атомный реактор моей жизни. Время от времени от ее “деятельности” голова кругом и мигрень развивается.
Дергаю ручку двери в ванную. Закрыто. Стучу.
– Ясноглазая, это я, открывай, – с той стороны слышится возня, а вот звука открываемого замка я так и не слышу. – Вики.
– Сейчас, секунду!
Проходит десять. Я считал. Прежде, чем я слышу щелчок и вруша просовывает голову в дверной проем.
Отпускаю взгляд – за полотенцем спряталась. Эх, жаль, что цветочек своим появлением всю малину обломала. У нас такой мог бы быть “прощальный вечер”. Закачаешься!
– Давай, – тянется к вещам.
– Прям так? – отдергиваю руку. – А “спасибо”, вот сюда? – правую щеку подставляю.
Девчонка глаза закатывает.
– Не заслужил. Отдай! – вырывает одежду из моих рук и, вместо благодарности показав на прощание свой острый язычок, снова ныряет в ванную, закрываясь на все замки.
Вот так
