Ведь адмирал не мог не видеть богоборческого и, прямо скажем, сатанинского характера советской власти, ее нравственного уродства.
Есть свидетельства о чтении адмиралом знаменитых в то время «Протоколов сионских мудрецов» и его антимасонских взглядах. В этом – внешняя сторона религиозности Колчака. Выше мы уже упоминали о том, что Александр Васильевич желал войны с Германией и недаром он назвал Брестский мир проклятым и предложил свои услуги британской короне – он хотел сражаться даже, по его собственным словам, простым солдатом на фронте. Перед нами даже не только рыцарское понимание войны, но и в некотором смысле самурайское. И это не удивительно. Оказавшись в Японии, адмирал сторонился русского общества, бежавшего от войны и революции. С точки зрения Колчака, военная победа над Германией – единственный путь к благу России. В самом деле, разгромив тевтонов, Российская империя может объединить под своей рукой все славянские народы (о необходимости этого Колчак писал еще накануне Первой мировой войны). Даже в революционные дни Колчак говорил, что успешная наступательная война не позволит большевикам овладеть массами. И в этом весь адмирал. В Японии он бродил по самым отдаленным кварталам Токио, желая найти старинный клинок, причем сделанный в XII веке фамилией Майошин. Почему? На этот вопрос ответил сам адмирал в одном из писем Анне Тимиревой: «…каждый уважающий себя самурай, когда приходилось прибегнуть к харакири, проделывал эту операцию с инструментом работы Майошин. Клинки Майошин – действительно сама поэзия. Они изумительно уравновешены и как-то подходят к руке… перед моими глазами прошли десятки великолепных старых клинков, и надо было сделать большое усилие, чтоб удержаться от покупки, но я купил клинок Майошин и никакой другой…»[14]
…На душе было тяжело и неспокойно, неопределенность положения, казавшаяся трусливой русская эмиграция, забившая все здание токийского консульства и не желавшая продолжения войны. «Шкурники, болваны, вот из-за таких и гибнут империи», – в который раз с раздражением подумал о них адмирал. Он понял, что вновь нужно прибегнуть к испытанному лекарству от тоски, которое в последнее время действовало безотказно. Он подвинул кресло поближе к камину, взял в руки клинок работы Майошин, сел, слегка прикрыл глаза. При свете горящих углей в танцующем пламени отражалась блестящая поверхность клинка с тусклым матовым лезвием и волнистой линией сварки стали и железа. Колчак неотрывно смотрел на оружие, картина завораживала и, главное, успокаивала. Постепенно все забывалось, и он погружался в странное для него состояние – точно полусна, какого-то транса, о котором не раз читал в книгах индийских мудрецов, и странное непередаваемое блаженство наполняло его сердце, блаженство, которое, как казалось Колчаку, может испытывать только настоящий воин. Какие-то тени, едва уловимые, появились на поверхности клинка, который точно оживал, наполнялся скрытой в нем внутренней силой. Он подумал: «Быть может,
Цит. по: Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак: исследователь, адмирал, Верховный правитель России.
