по дороге с охранением, потом уходить на любой просёлок. По дороге и просёлку следов меньше оставите, да и быстрее получится. Охранение пусть поглядывает: дорогу мотоциклисты патрулируют. Вчера так было. Много времени не дадим, но часа три гарантировать можно. Была бы взрывчатка, можно было бы мост взорвать, а жечь его бесполезно.
– Взрывчатки у нас нет, сержант, а если поджечь, то сюда вся округа сбежится. – Это он прав, но поджечь можно и позже.
– Товарищ подполковник, может, товарищ старшина с людьми поговорит, он бойцов лучше знает? А мне бы голову перевязать, а то самому неудобно.
Подполковник кивнул старшине, и тот направился к красноармейцам.
– Перевязать-то перевяжем, да вот только нечем, – негромко сказал санитар.
– Да ладно, нашёл о чём волноваться! Есть у меня. Финны с немцами прямо уговаривали забрать. Не пропадать же добру? Голову перевязать рук правильных не было, у меня они под другое заточены. Пострелять, ножом помахать, пожрать, за девочку подержаться – это завсегда пожалуйста. А как перевязываться – трясутся. Крови боюсь, аж от страха потею, – как можно небрежней отмахнулся я, плюхаясь недалеко от подполковника на пятую точку и снимая финский рюкзак.
Немецкий ранец с гранатами и пистолетом я предусмотрительно оставил подальше в лесу, под приметной небольшой ёлочкой с обломанной вершиной.
– Забирай всё, я ещё разживусь, если буду жив, а нет, так тем более не понадобится. Только аккуратнее с головой, а то там, говорят, пуля торчит.
Пока санитар разматывал бандану и бинт, я выкладывал из ранца свои трофеи, что походя выгреб у финнов. В первую очередь – медицину, сигареты и шоколад. Отдал и пару фляжек с водкой, что забрал у фельдфебеля и разводящего. Санитар, глядя на такое богатство, только головой покрутил и одобрительно хмыкнул. К тому времени он уже размотал бинт и, присвистнув, удивлённо сказал:
– Ой-ё! Действительно пуля! И не вытащить! Одно донышко видно! Первый раз такое вижу!
Я не на шутку перепугался.
– Э! Ты давай там не ковыряй её! Я к ней привык уже! Мы с ней лучше воюем! Сковырнёшь мою помощницу, понесёте меня. А оно вам надо?
Санитар успокаивающе проговорил:
– Не, я тебе что, врач? Раз пока не умер, пусть так и будет. Я только замотаю.
– Вот спасибо! Утешил, благодетель. А я так надеялся, что девочке померещилось с перепуга.
Подполковник всё так же удивлённо слушал нашу пикировку, а санитар, закончив перевязку, подошёл к нему поближе и доложился:
– Так точно, товарищ подполковник! Пуля в голове. Кровь не идёт, но достать нельзя. Я точно не смогу. Будем доставать, можем убить сержанта. Неизвестно, как она себя поведёт и что она в голове натворила. – Угу. Видно, в рассказ Катерины сразу не поверили.
Перевязывался я здесь специально. Этакая демонстрация и материальное подтверждение моих слов. Что я себе, голову замотать не в состоянии? Да не смешите мои белые тапочки, что
