непременно нужна такая, которая будет вас боготворить. Таким, как вы, с такой гордыней, это у нас явно общая черта, Бальтазар-сама, – кокетливо хихикала Кацуми, – угодить непросто. Ваша супруга или таю должна любить играть в служанку и властного хозяина, в жертвенную девственницу на алтаре и явившегося бога, в озорную влюблённую дочку для похотливого папочки.
– Хватит уже, – фыркал тот, снова ускорив шаг по снежной тропе через лес.
– Что? Хочешь сказать, не желаешь уложить меня на свои коленки и хорошенько отшлёпать? – скакала вокруг и заливалась звонким шаловливым смехом рыжая девица. – Тебе нравятся несносные хулиганки и плохие девочки. Любишь побеждать и укрощать строптивых. Они для тебя словно трофеи. Вот только рядом с собой видеть ты хочешь всё равно хорошую, покладистую, верную, боготворящую. Принимающую тебя любого в горе и в радости. Которой плевать на твои сокровища и неудачи. Потому что своенравным и плохим девочкам ты не доверяешь. Я хорошо знаю этот типаж «сплю со всеми подряд, но жду ту единственную», ага. Не думай, что такой особенный.
– Ты больно особенная! Будто первая, кто ко мне так клеится, – хмыкнул Бальтазар.
– Я никогда не утверждаю, что лучше других! Я же не виновата, что другие хуже меня! – чуть не прыгала ему на спину Кацуми, снова уронив с еловой ветки снег мужчине на волосы. – Ждёшь, чтобы я первой разделась? А укутать, согреть, осыпать горячими поцелуями? Все вы, мужчины, одинаковы, ждёте нагого тела на снежной земле. Чтобы вам всё на блюдечке подносили.
– Я не жду, я беру что хочу, – с безразличием отвечал ей некромант.
– Смотри, я ягодка спелая. Когда вернёмся, другого шанса у тебя не будет. Хи-хи-хи! – заливалась звонким смехом девица.
– Боишься, что госпожа заревнует? – усмехнулся Бальтазар, отряхиваясь и зачёсывая каскад своих волос назад.
– Да как вы смеете! Кагуя-химэ самый чистый и честный человек во всём Дайконе! – колотила его кулачками рыжая компаку по спине.
– Это мы ещё выясним, посмотрев по возвращении, сдержит ли она своё обещание, – чуть вибрирующим от такого «массажа» голосом говорил ей некромант. – Ну, всё, хватит ребячиться, почти пришли.
Из леса они вышагали на территорию зимнего сада рядом с каменной высокой башней. Виднелись мощёные дорожки у лавочек и покоящихся в это время года фонтанов, арочные каркасы, голые аллеи и укутанная снегом хвоя в небольшой рощице.
По сугробам можно было понять расположение декоративных кустов, холмики клумб, цветники на пологих склонах насыпей и маленьких холмиков. А в заледеневшем округлом озерце справа от постройки отражалось яркое солнце в сине-голубом чистом небе.
IX
Замок-башня внешне выглядел обшарпанным и старым. Дубовая дверь имела перекрёстную металлическую окантовку. На окнах первого этажа висели толстые решётки, край одной из которых выпячивался и выгибался: крайний нижний гвоздь проржавел и сломался, перестав держать правый
