правда, эту новость быстро замяли, так что какой ценой его уничтожили, тайна за семью замками и десятью печатями.
– Хорошо, я согласен, – наконец, решился я, – На дорожные расходы мне, надеюсь, средства выделят?
– Безусловно! – просиял директор, с облегчением выдохнув, – Подойди завтра утром к казначею, я распоряжусь, чтобы он выделил тебе двести долларов.
– Спасибо, сэр, – интересно. Что же такого ему, интересно, пообещал этот Хант, из-за чего он так доволен моим согласием, что даже без возражений деньги выделяет, причём, очень даже не плохую сумму? У меня стипендия и то меньше. Сто двадцать долларов всего.
– Можешь идти, Алан, – махнул мне рукой в сторону двери директор, – Нам, с мистером Хантом, ещё надо кое-что обсудить.
– Хорошо, – пожал я плечами, – Мистер Хант, когда и куда мне подойти?
– Послезавтра в десять утра будь на вокзале, в зале ожидания. Билеты я уже взял. Имей запас продуктов с собой на два дня. Надо объяснять, что из вещей нужно взять с собой?
Я отрицательно покачал головой.
– Отлично. Тогда не задерживаю, – он встал и протянул мне руку. Я попрощался и вышел. Впереди предстояли не долгие сборы.
Глава 2
– Джейн, хватай Алана, и бегите отсюда! Я попробую его задержать! – доносится откуда-то крик отца.
Я стою в коридоре, в пижаме, и спросонья пытаюсь понять, что происходит. Дом ходит ходуном, как при землетрясении. По потолку побежали ручейки пламени и откуда-то сверху дома донёсся дикий рёв. Мне страшно. Очень страшно. Подбегает мама, хватает меня на руки и устремляется к окну. Напряжённый отец, вытянув руки с ярко-синей печатью вперёд, застыл у входа. По его застывшему в немой гримасе лицу стекает пот. От печати в сторону двери идёт фиолетовая волна холода. Мама распахивает окно и выбрасывает меня наружу, на клумбу. Со второго этажа. Приземляюсь я неудачно. На одну ногу. Раздаётся хруст, оглушительным громом отозвавшийся у меня в ушах, и я ору от дикой боли. Обернувшись, я успеваю заметить, как наш дом вспыхивает как спичка, из открытого окна доносится истошный вопль матери, я кричу и… просыпаюсь.
Я рывком сел на кровати, часто дыша, и вытер рукавом с лица то ли пот, то ли слёзы, то ли всё вместе. Опять. Опять этот кошмар. Снова. Вот что это за хрень? Я никак не мог понять, почему воспоминания предыдущего носителя тела достают теперь меня? За что мне это всё? Причём, во сне я воспринимаю себя именно Аланом Фростом, а не Александром Ветровым, как должен был бы. Я устало встал с кровати, прошёл в ванную и включил холодную воду. Ледяная вода обожгла моё лицо и прогнала остатки сна. Взглянул в зеркало, откуда на меня посмотрел бледный молодой человек, с узким, вытянутым лицом и карими глазами. Два года уже прошло, а я до сих пор не привык к своему новому облику. Слишком резкий контраст. Из высокого, атлетически сложенного голубоглазого блондина в худощавого сложения, среднего роста, шатена.
