меньше тысячи метров, но в ширину меньше трех метров – вездеход бы по нему не прошел. Да и даже для пешеходов этот мост уже начинал выглядеть опасно: сорная трава пробивалась из щелей бетона, в самом начале пути виднелись сквозные дыры средних размеров, через которые можно было с легкостью разглядеть бурную реку, журчащую в полутора тысячах метрах внизу.
Внизу было красиво: тектонический разлом открыл крутые каменные берега, на выступах которых желтели и краснели буйным цветом деревья, приветствующие вхождение в свою силу новую пору года. Можно было рассмотреть густые заросли камыша в небольшой заводи по левую сторону моста, вода отражала бледные лучи осеннего солнца… Остановившись напротив зарослей сухого болиголова, за лето упорно пробившихся из бетона, я поправила лямки рюкзака на своих плечах.
– Нет, теперь я у тебя не возьму рюкзак, ты сама не захотела его отдать, когда я предлагал.
Я совсем не собиралась отдавать ему рюкзак. Но стоило ему высказаться, как я резко стащила со своих плеч тяжелую ношу и врезала ею ему в грудь. Он сразу же принял её.
– Чего ухмыляешься? – наблюдая за тем, как он растягивает лямки, чтобы закинуть рюкзак на свои широченные плечи, полюбопытствовала я.
– Так и знал, что это сработает.
– Сработает что?
– Стоит мне сказать “да”, как ты сразу же говоришь “нет”, но стоит мне произнести “нет”, как ты ответишь мне согласным “да”.
Я пошагала вперёд, не желая признавать очевидного факта того, что без рюкзака мне действительно стало значительно легче.
– Хитрый ход, – признала я. – Но в следующий раз не сработает.
– Едва ли. Ты скорее порвёшь свои нервы, чем позволишь себе сойтись со мной во мнении. Однако я готов поставить что угодно на то, что ты просто из тех, кто готов идти против системы несмотря ни на что. Верно?
Свой ответ я выдала с выражением:
– Выдыхая из лёгких пламя и вдыхая лёд,
я смотрю на механизмы правил – и всё делаю наоборот.
Даже если в спину толкнут с криком: “Шагай вперёд!”, -
не шагну, пока не увижу свой путь и свой поворот.
И не надо потом на кого-то пенять,
будто этот кто-то не смог управлять
моим шагом, мыслью и взглядом назад-вбок-вперёд.
Я не тот, кто уступает свои мысли в долг.
Так что руки свои от моих действий прочь.
Я не тишины сын и не покорности дочь.
Даже если в итоге меня моя доброта или честность убьёт -
не отступлюсь.
Должен быть в мире кто-то, кто против ветра рискнёт пойти
и дойдёт.
– Как же я этого ждал! – неожиданно громогласно воскликнул Титан.
Я резко остановилась и, обернувшись через плечо, посмотрела на него:
– Чего ждал?
– Поэзию. Твоя фишка. Я часто ею заслушивался,
