Олег. Скажи, для начала, как ты оттуда выбрался?
– А я и не выбирался. В пылу сражения я оказался в окружении, где других живых уже не было. И....Лекс, ко мне подошла Тоня и отпустила меня.
В комнате воцарилась гробовая тишина.
– В смысле отпустила? – переспросил один из ученых.
– Тоня? – кажется, что Лекс был шокирован. – Она что-то сказала?
– Чего она могла сказать? Она же мертва. Но разумна. Наверное. Очень тяжело было понять, что там вообще происходило. Я тогда сам как в тумане был.
– Нам нужны подробности! – в разговор вступила ученая Юлия.
Я медленно, со всеми подробностями, рассказал о всем, что помнил. Потом еще минут десять отвечал на вопросы. О том, как шел бой, о том, как оказался в окружении и как Тоня отпустила меня, при этом дав с собой подпитку в виде бутылки подсолнечного масла.
Сильнее всех отреагировал Лекс, который с силой ударил по стене. Причем его явно больше беспокоило то, что тем самым «сильным телепатом» была именно Тоня.
– Значит, наши данные подтвердились – отрывисто сказал он.
– Ты сейчас о чем?
Вместо ответа он показал мне видеозапись с дрона.
Как раз во время нашего сражения военные снимали действия мертвецов, чтоб потом проанализировать их возможную «тактику». И на этом видео была запечатлена вереница пленных. Самых настоящих пленных. Собственно, Тоня поддерживала постоянный энергетический щит только потому, что у нее была постоянная подпитка. И даже в конце сражения у них оставалось еще около двадцати-тридцати пленных.
– Смотри-смотри, видишь? – активно заговорила Юля. – Остальные мертвецы, даже самые обычные, не смотрят в сторону пленников.
– И что это значит?
– Понятия не имеем, если честно. Но одно ясно точно – это больше не обычные мертвецы. Может, какая-то новая форма жизни, мы еще до конца не поняли.
– Мда, иными словами, мы о них ничего не знаем, а они о нас и не хотят знать. Сожрут без всяких исследований – подвел итог я. – Всю информацию, которую имел, я вам передал, а теперь у меня вопрос. Какого черта я отключился на двое суток? Вы же по-любому должны были этим заинтересоваться.
– Тут как раз все просто – ответил один из ученых. – Вы сколько раз перезаряжались во время сражения?
Я почесал голову, пытаясь вспомнить точное количество.
– Понятия не имею. Может, десять, может, тридцать.
– Ну вот и считайте, что вы эти самые десять или тридцать раз полностью измотали собственный организм. Поэтому в вашем состоянии не было ничего удивительного.
– И теперь так будет каждый раз? – уточнил я. – В смысле, есть какой-нибудь допустимый предел?
– К сожалению, мы не можем точно ответить на этот вопрос. Надо изучать, проводить испытания. Думаем, через месяц-два будут какие-то результаты.
– Так, все, потом это обсудим, хорошо? Олег, нам с тобой пора на суд.
Суд прошел странно. Пока я подходил к зданию, у меня
