активно раздавал указания остальным. Кажется, среди них он был главным.
Совсем молодой парнишка, скорее мальчишка, только что подбросил дров, уселся прямо на землю и заливисто расхохотался, глядя на занятную парочку, которая демонстративно исполняла непотребное на глазах у всех присутствующих. Это были мужчина и женщина.
Знойная, но заметно потрёпанная жизнью барышня лет тридцати пяти – сорока чуть хрипловато, но сочно пропела: "Ах, искуситель мой, я вся горю!", крутанулась на месте и повалилась в растопыренные для объятий руки напарника. Вот прям спиной вниз и задрав ногу.
– Мамочки, какая пошлятина. – я буквально рот зажала, чтобы не рассмеяться вместе с от души веселящимся мальчишкой.
Было тем забавнее, что в данной парочке комично контрастировали не только габариты, но и возраст.
На фоне фигуристой и внешне, прям, зрелой тётки её компаньон выглядел тощим сопляком. Согнувшись под тяжестью аппетитных форм "возлюбленной", парень годов двадцати двух – двадцати пяти весьма субтильной внешности и такого же, если можно так выразиться, голоса что-то пискнул, изображая страсть и со всего маху чмокнул зажмурившуюся (наверное, от ужаса) бабёнку.
– Ну что ты делаешь?! Кто так целуется? Что ты клюёшь её, как курица просо. – "цыган" в сердцах хлопнул себя по коленкам, тяжело опёрся на них и поднялся с насиженного места.
В ожидании продолжения "камеди в лицах", я во все глаза наблюдала за его действиями, постоянно одёргивая себя от того, чтобы не высунуться посильнее.
– Гляди и учись! – главный важно развернулся лицом к воображаемой публике и со знанием дела продемонстрировал, как надо изображать страсть.
– Талантливо. – я даже головой покивала в темноту, подтверждая это определение, – Либо у мужика действительно чувства к мамзели.
– Барагунд, ну ты же сам сказал, чтобы смешно было. – на самом деле у героя-любовника оказался вполне нормальный голос.
И отдельно от тётки он смотрелся более-менее прилично. Слишком широкая рубашка, выпущенная поверх штанов, создавала иллюзию излишней худобы, но, думаю, это не так. Жилистый, высокий, но не тощий.
Барагунд хмыкнул, видимо осознав, что и в самом деле поставил парню две взаимоисключающие друг друга задачи.
– Ну всё равно, не так. – буркнул он, – Завтра начинается ярмарка, а у нас ничего не готово. Ладно, давайте есть. Ким, что там с похлёбкой, поспела? – это уже мальчику.
– Да ладно тебе, вечно ты бурчишь, как старый дед. – женщина усмехнулась на заявление главы группировки и, уперев руки в крутые бока, подошла ближе к костру, – В Атагасе вон как удачно прошло. И завтра нормально отыграем. За три-то дня – точно чего-нибудь наскребём.
Старший, что-то ворча под нос, уселся в ожидании, когда ему подадут еду. Театрализованное представление закончилось, и началась обычная бытовая суета.
Стараясь не сдвинуть с места ни один камешек, я,
