двух шагах, почти рядом с нами, располагался прекрасный рыбный ресторан. Туда мы и пошли. Ведь мне не очень хотелось идти куда-то, где есть шведский стол и самообслуживание. Это могло разом изничтожить ту чудесную атмосферу, что окутывала нас.
Я очень хотел сесть с ней за один столик. Ровно напротив неё. Заглядывать ей в глаза. Держать её тоненькие пальчики в своих больших ручищах. Да и вообще, я хотел, чтобы этот день просто не смел кончаться. Чтобы он продолжался всё время и освещал своим светом как нас, так и всё вокруг нас. И тогда, когда наступит глубокая ночь, всё должно было оставаться точно таким же, как и было сейчас: она и я – глаза в глаза. А ещё я хотел, чтобы и завтра, и послезавтра, и даже потом – все остальные дни, мы не расставались бы друг с другом. Это был бы наш собственный любовный треугольник: я, она и море.
Мы пообедали. Всё было просто замечательно. Сейчас она выглядела настолько прекрасной, что я даже начал сомневаться в том, что я совсем недавно имел наглость быть рядом с ней, прикасаться к ней, быть в ней. Теперь это начало казаться мне всего лишь плодом моего воспалённого воображения. Вкуса же еды я просто не ощущал. Даже местная родниковая вода, которую я обожал, показалась мне вдруг без вкусной.
Мне бы очень хотелось продолжить тот волшебный обряд по погружению в её тело, который толь ко что закончился. А ещё я думал о том, какими же идиотами были люди, которые придумали байки про то, что человека надо сначала узнать, пообщаться с ним, полюбить и лишь потом пытаться покушаться на его тело. Всё то волшебство, что происходило только что между нами, открывало дверь в удивительный мир, прекрасный в своём совершенстве. И какие тут могут быть правила, кроме тех, что устанавливаем мы сами. Здесь и сейчас.
Обед прошёл просто замечательно. Я очень надеялся, что мы сразу же вернёмся в бунгало. Мы уже встали из-за стола, когда к нам подошёл очень респектабельный мужчина. Он поцеловал руку моей спутницы, поинтересовался тем, как она себя чувствует, как устроилась, с кем проводит время. Меня очень удивило то, что когда он спросил о её планах на вечер, она, улыбаясь непонятно чему, сказала:
– А вечером меня здесь уже не будет. Я уезжаю. Друзья пригласили. Побуду пока с ними. Созвонимся.
Мужчина, однако, был очень настойчив. Я всё это время искал ответа на вопрос, кем он может приходиться ей. Варианты типа того, что это очень близкий родственник, сразу же отметались. Уж слишком высока была степень его фамильярности. Именно она и подсказывала ответы, которые мне категорически не нравились. А он, тем временем, как коршун, не пере ставал кружить вокруг этой голубки.
– Могу подвезти.
– Спасибо. Я на машине.
– Ты так и не познакомила меня с этим художником. Я часто вижу его на пляже и в том ресторанчике, где он подрабатывает. К сожалению, я до сих пор не знаю его имени. Да, и ещё я очень удивлён, что ты разрешила ему заплатить за свой обед. Ты же у нас такая крутая феминистка, что всегда сама за себя платишь.
– А вот его имени я и сама не знаю. Он рисовал мой
