миг дышало:
Убийца, птица иль паук,
Волайт в объятьях смертных мук –
Всё разом словно осознало:
Исчезло, кануло, ушло
С земли горящей волшебство.
* * *
Спэй, как и почти всегда в последнее время, была в своей комнате, когда услышала страшный грохот, громкие возбуждённые голоса, когда отблески оранжевого пламени лизнули стёкла окон. Она попыталась выбежать в гостиную, но дверь оказалась прижата чем-то с другой стороны. Потом что-то треснуло, межкомнатную стену словно перекосило, появилась небольшая дыра. Спэй приникла к ней глазами. И увидела свою мать, в платье, забрызганном кровью, растрёпанную, с ужасом и такой болью в глазах, забыть которые девочка уже никогда не сможет. Мать заметила её, коротким движением прижала палец к губам. Чуть в стороне от неё лежало обезглавленное тело отца. Спэй чуть не закричала, закрыла рот обеими руками. Из лазурных глаз по щекам текли слёзы. В комнате были люди, в грязных сапогах, доспехах и с оружием в руках (всё, как в рассказах посланников). Так похожие на волайтов, только без крыльев. И с очень злыми лицами.
Что-то блеснуло, и мать упала. Из её тела бил фонтан крови.
Девочка отпрянула от щели, её трясло. Она услышала, что снаружи пытаются войти в её комнату, отодвигают что-то тяжёлое от двери. Спэй обернулась к окну. Стекло треснуло, но за окном никого не было. Осторожно открыла его, выпрыгнула на улицу, прижалась к стене дома. Сердце бешено колотилось, в голове шумело. Что дальше? Недалеко был спуск с холма к реке, в конце спуска рос густой кустарник. Девочка пробежала несколько шагов, пригнувшись к земле, скатилась кубарем вниз и затаилась в кустарнике. Долго слышала она шум, крики и стоны, видела сквозь ветки сполохи пламени, кровавые разводы на сером небе. Вместе со всеми ощутила, как магия покинула несчастные земли волайтов. И когда это произошло, магия покинула и её, а в груди словно образовалась огромная чёрная дыра. Долго лежала Спэй, подтянув колени к подбородку, боясь даже пошевелиться и после того, как всё стихло, и мертвенная тишина повисла в воздухе.
Наступил рассвет, бледный и печальный. День, сменивший его, был серым и унылым, словно солнце не желало больше видеть землю и то, что на ней делалось.
Спэй то проваливалась в неглубокий сон, то просыпалась и смотрела сквозь листья на уставшее небо, готовое оплакивать горькую судьбу волайтов. Или так казалось девочке.
Время от времени она слышала какие-то голоса, скрип повозок, ржание лошадей. Все эти звуки доносились к ней словно издалека, нечёткие, размытые. Её то душили слёзы, то будто всё высыхало внутри и становилось тяжело дышать.
Потом послышался удаляющийся стук копыт многочисленных лошадей, топот сотен или тысяч людей, идущих колоннами, громыхание уезжающих телег.
На рассвете следующего дня Спэй, наконец, выбралась из своего укрытия. Мышцы затекли, онемевшие руки и ноги не слушались. Она на четвереньках поползла вверх по холму. От её дома остались лишь головёшки, как и от многих других домов. Белые мраморные колонны на центральном холме были покрыты копотью. Кругом валялись трупы убитых волайтов, многие обуглились. Девочка неделю
