Так это смотря по тому, на какой срок осесть думаете.
– Пока на три дня, а там видно будет, – сказал горбоносый.
– Если на три, то… – Пташка Божья поднял голову и задумчиво поскреб пальцами небритую шею. – То это никак не меньше пятидесяти долларов. В рублевом эквиваленте по курсу Центробанка. Устроит вас такая цена?
Гусь захлопал глазами:
– Ну ты даешь, Птах! Ты сам-то хоть понял, чё сказал?
– Я понял, – сказал вместо Пташки горбоносый незнакомец по имени Али. – И я готов заплатить.
Он поставил «дипломат» на пол, достал из кармана бумажник, отсчитал несколько купюр и протянул их Пташке Божьей:
– Вот. Здесь даже немного больше.
Пташка Божья задумчиво посмотрел на протянутые деньги, затем аккуратно, как бы нехотя, взял их, быстро пересчитал и спрятал в карман старой «олимпийки». Затем сделал широкий жест рукой и сказал:
– Милости прошу в мое скромное бунгало. Ваша комната – по коридорчику и направо. Замка на двери нет – уж не обессудьте, но входить без стука не имею привычки.
Горбоносый кивнул, тщательно вытер ноги о коврик, поднял с пола «дипломат» и двинулся по узкому коридорчику в указанном направлении. Когда он скрылся в комнате, Пташка Божья повернулся к Гусю и спросил:
– Ты где его подцепил, мудень?
– Где-где, в Караганде. На вокзале, естественно! Только ты имей в виду, я отсюда без полушки не выйду. Я к тебе бесплатным рекламным агентом не нанимался.
– Будет тебе полушка, – успокоил Гуся Пташка Божья. – Только у меня сейчас нет.
– Так деньгами дай! Покупать я и сам умею.
Пташка Божья достал из кармана пачку денег, вынул из нее сотенную бумажку и протянул Гусю:
– Держи, вымогатель.
Бумажка в мгновение ока перекочевала к Гусю в карман.
– Премного благодарен, – сказал Гусь. – Ну, тады я пойду?
– Валяй, – разрешил Пташка.
Гусь повернулся и, проворно шевеля ногами, вышел из квартиры.
– В магазин побежал, пьяница, – сказал себе Пташка Божья. Вновь поскреб небритую шею и задумчиво добавил: – Однако сто грамм и мне не помешают.
Едва он об этом подумал, как гость вышел из своей комнаты – уже без куртки, но все еще в туфлях. Он протянул Пташке пакет и сказал:
– Старик, здесь коньяк, сыр, мясо и другая еда. Положи еду в холодильник, а я пока схожу в душ.
– Сделаю все, как надо, – кивнул Пташка Божья, принимая пакет. – Ого, тяжелый! У меня где-то лимончик завалялся. Если хотите, могу порезать. К коньячку – самое то!
Горбоносый Али презрительно наморщил нос:
– У тебя тарелки-то хоть чистые найдутся?
– Обижа-аешь, друг, – с усмешкой протянул Пташка. – Ты ведь не в ночлежке, а в приличной фатере. Мой клоповник трех звезд стоит.
Али улыбнулся:
– Ладно, старик. Тогда порежь еду и разложи ее по тарелкам. Помоюсь и выпью с тобой за знакомство.
– Вот
