то грех жаловаться. Здесь много возможностей. Много и соблазнов, и все же тут главное – понимать, чего ты желаешь. Вообще, этот город мне нравится, – созналась она. – Мы с семьей раньше жили в Эндлоге, это в пятидесяти милях к северу. Захолустный городок, из конца в конец можно доплюнуть. Отец держал там харчевню, но, боги… Такая публика… И выручка – гроши. А потом умер его друг и завещал ему дом в Райстоне. Мы и переехали. Отец открыл пивную в западной части города, и дело хорошо пошло, да и народ там приличный. Подкопили денег, я получила заем у банка, и тут подвернулось это местечко на Лавандовой. Конечно, я взяла! Дорого, но уже почти все выплатила, народу много идет. Инспекции постоянно, городская полиция наведывается, однако оно того стоит.
– А магазин моей тети? Я не была здесь много лет, жила очень далеко. Поверенный говорит, у нее хорошо шли дела, но в последние месяцы она почти не открывала «Лазурит» для обычных посетителей. Вы давно здесь?
– Уже четыре года. – Вивьен помолчала. – И да, так оно и было. Сначала ваш магазин работал каждый день, а потом вдруг леди начала его прикрывать. Мы уж подумали, что у нее со здоровьем неладно, я ходила к ней, приносила выпечку. Но леди хорошо выглядела. Я спросила, почему не торгует, а она мне в ответ: «Ви, милая, у меня столько заказов от знатных персон, что мы едва успеваем с ними справляться, куда нам еще торговать!». Я так поняла, расширять дело она не желала, а создавать еще больше украшений и амулетов они с ювелиром не могли. Для вашей тети магазин был… ну, вроде как для души. Она не стремилась много заработать. Поэтому все и думали, что после ее кончины, да сохранят боги ее душу, дом уйдет с молотка и его купит кто-то предприимчивый. А появились вы. И я этому рада, – тепло улыбнулась она.
Слова Вивьен подтверждали то, что я уже слышала от Людвига. Тетя брала частные заказы – скорее всего, изготавливала артефакты для знатных персон, желавших остаться инкогнито. Обычная практика для мастеров-артефакторов, только вот…
Только вот печати.
Людвиг сказал, что в последние полгода жизни моя тетя не подала ни одного артефакта на освидетельствование и опечатание. И это странно. Даже то, что изготавливается для конкретных людей, желающих остаться неизвестными, настроено исключительно на них и никогда не сможет использоваться другими, – даже эти безумно дорогие и сложные артефакты должны получить печать, она же проба. Для того существует особая процедура, когда имя клиента зашифровано, и все же она есть, и она обязательна. Мы с Людвигом знали, какие именно артефакты и для кого делала тетушка Розалинда ранее и почему магазин был закрыт практически все время. А вот полгода назад все изменилось, и мне предстояло узнать, почему.
Глава 5
Нилу я все-таки принесла булочку с корицей: этот длинный безумный день заслуживал того, чтобы достойно его завершить. Хотя для меня он еще далеко не закончился. Вивьен порекомендовала мне бакалейную лавку неподалеку, и я сходила туда, договорилась с владельцем о доставке продуктов и набила корзинку мукой, пряностями и любимыми моими сушеными абрикосами. Затем заглянула к мяснику,
