куски мяса в ОЗК, третий же метрах в четырёх от них полз без ног, оставляя отчётливый кровавый след. Тут подоспел майор и ещё трое полицейских.
– Ну вы, МЧСники, и даёте, я всегда думал, что вы только с пожарами и наводнениями бороться умеете. Я только одного успел обнулить, а вы так, считай, всех уработали, – уважительно проговорил майор.
– Тут хвастаться нечем, – ответил капитан.
– Какого чёрта они в нас стреляли?– поинтересовался один из полицейских.
– А сейчас мы и узнаем, – сказал майор, указывая на уползающего.
– Рома, быстро за аптечкой, – скомандовал капитан.
Сержанта Васильева дважды просить не надо было, он пулей рванул к третьему автобусу.
Полицейские взяли одного из нападавших и потянули его в подъезд на второй этаж, так как там концентрация дыма была гораздо меньше, но всё же ПДК была высокой, и снимать противогазы никто не решался.
– Эй, ты меня слышишь? – Макаренко зарядил оплеуху нападавшему.
Тот что-то промычал.
– Стой, – остановил капитан майора. – Так от него мы ничего не добьёмся, он просто потеряет сознание. Ему нужна медпомощь.
Тут с аптечкой подбежал Васильев. Он наложил два жгута на культи, оставшиеся от ног пленника, и вколол обезболивающее. Но тот от потери крови и болевого шока всё же потерял сознание.
– Нельзя его так оставлять, – сказал Васильев. – Отвезём его в бункер, окажем какую сможем медпомощь, а там уж и допросим.
– Что будем делать с убитыми? – поинтересовался один из полицейских.
– Трупы тех, кто нападал, оставляем здесь, – сказал майор.
Потушив остатки огня, колонна ПАЗиков двинулась в путь, петляя по дворам. Остаток пути до бомбоубежища они преодолели без помех.
– Так, Громов, мы на месте, куда дальше? – спросил майор.
– Второй корпус, – показал капитан.
– Все выгружаемся, не забываем имущество, – принялся раздавать указания Макаренко.
Когда все покинули автобусы, выжившие силовики и гражданские двинулись к второму корпусу университета. Где точно находится вход в бомбоубежище, они поняли сразу по выцветшей табличке в холле. Спустившись на пару лестничных пролётов вниз, путь им перегородила огромная гермодверь с красным штурвалом и надписями белой краской «Откр.», «Зарк.». Майор откинул приклад «Ксюхи» и начал бить им в дверь. Минут пять ничего не происходило.
– Эй, Симонов, ты предупредил бункерских, что мы сегодня приедем? –
нервно поинтересовался Громов.
– Конечно, товарищ капитан, конечно, – закивал прапорщик.
– И что они сказали? – спросил майор.
– Сказали, что ждут спасателей, и откроют нам.
Майор опять забил прикладом в гермодверь, не забывая при этом вспоминать чью-то мать. Через минуту штурвал двери повернулся и раздался скрежет открывающейся
