территории.
Таким образом, советская военная теория делала весь упор на наступление, а неспособность Польши и Франции отразить нападение немцев слишком легко объяснялась: а) отсутствием организованного сопротивления и б) подрывной деятельностью «пятой колонны» во Франции и неоднородным национальным составом армии в Польше.
«Советская стратегия признавала оборону необходимым видом вооруженной борьбы, но подчеркивала ее подчиненную роль по отношению к наступлению. При этом вопросы обороны наша теория разрабатывала неполно. Она считала оборону возможной и необходимой на отдельных направлениях, но не на всем стратегическом фронте. В принципе стратегия считала возможным вынужденный отход, но только на отдельных участках фронта и как временное явление, связанное с подготовкой наступления. Не разрабатывался вопрос о выводе крупных сил из-под угрозы окружения…»[14]
В «Истории войны» содержится ссылка на еще один важный момент, а именно «отрицательное влияние», которое оказывал на развитие советской военной науки культ личности Сталина.
«Культ личности вел к догматизму и начетничеству, сковывавшим инициативу военных исследователей. Он вынуждал ждать указаний одного человека, искать подтверждения теоретических положений не в самой жизни и практике, а в готовых формулах и цитатах… Отсутствовало такое решающее условие успеха научного творчества, каким является широкое обсуждение вопросов военной теории»[15].
Имелись и другие недостатки. Красная Армия обладала очень небольшим опытом ведения современной войны. Ее единственным большим опытом была гражданская война 1918–1920 гг., но она была очень мало похожа на современную войну. Правда, после этого была война в Испании, в которой русские принимали некоторое участие, но, как говорится в «Истории войны»:
«Своеобразный и ограниченный характер боевых действий в Испании был истолкован однобоко. Например, из опыта этой войны пришли к выводу о нецелесообразности существования крупных бронетанковых соединений, родиной которых являлась наша страна. На основе этого ошибочного вывода в 1939 г. были расформированы механизированные корпуса, которые в дальнейшем пришлось воссоздать уже непосредственно накануне Отечественной войны»[16].
В 1938–1939 гг. велись также успешные бои против японцев у озера Хасан и на реке Халхин-Гол, но они тоже не были похожи на большую войну, начавшуюся в 1941 г. Кое-какие горькие уроки были, правда, извлечены из зимней войны в Финляндии, но их не успели достаточно широко претворить в практику. Что же касается вторжения немцев в Польшу и во Францию, то в Красной Армии существовала безответственная тенденция воображать, будто «у нас этого не может произойти» – по крайней мере на широком фронте.
Этот безответственный оптимизм и тенденция принимать желаемое за действительное нашли свое полное отражение в политико-воспитательной работе
Там же.
Там же. с. 439.
ИВОВСС. Т. 1. с. 439.
