миллионником был. И конюшня своя, и свинарня, и овчарня. А какой телятник! Вода была… и горячая, и холодная. Кран откроешь – течет!
– И в домах? – Недоверчиво спросила я, разглядев у горизонта водонапорную вышку.
– Трубы начали класть… – Сказала тетя Надя. – Но кончился Советский Союз, а вместе с ним – наш совхоз. Дорогу-то он строил!
– И этот асфальт до сих пор жив? – Поразилась я.
– Да-да! – Дружно закивали обе. – Клали, чтобы в любую погоду молоко с фермы до центральной усадьбы на машине возить. Там завод по переработке стоял… А еще у нас был клуб, своя самодеятельность, кино!
– Школа, детский сад, больница с родильным отделением!
Кажется, им хотелось поговорить с незнакомым человеком о наболевшем: не таких уж далеких временах, когда тут жили множество людей. Вечерами, после работы, собиралась молодежь. Танцевали под гармошку, пели частушки и влюблялись. Играли веселые свадьбы, и на свет появлялись дети.
– А сейчас тут живем только мы. – Снова вздохнула Серафима Александровна. – Пенсионеры.
Но выразить свое соболезнование мне не удалось, поскольку пришел облепленный снегом Серега и довольно улыбнулся:
– Траншея прокопана! Апартаменты ждут!
Явившаяся следом Манька отряхнула на тетю Надю снежные звезды, усыпавшие черную шерсть.
– Ой! – Та присела. – Она меня не укусит?
– Нет. – Сережка прислонил деревянную лопату к крыльцу. – Собака – тоже человек и не тянет в рот что попало!
– Ну, пойдем, взглянем…
Я развернулась и через несколько шагов углубилась в прокопанный ребенком тоннель высотой по пояс. Маня бежала впереди, сзади скрипели валенками любопытные старушки. А риелтор, пытаясь улыбаться на морозе, уже ждала нас на пороге.
***
Терраса была небольшой, аккуратной, но… просевшей. Поставив в памяти галочку, я поднялась по ступеням вверх. «Мост» – так называется коридор в деревенских домах, был широким и просторным. Четыре двери вели из него в четыре стороны. Та, через которую мы вошли, была парадной и открывалась на юг. Прямо перед нами была северная фанерная дверка.
– Там – кладовка. – Заметила мой взгляд тетя Надя. – Там, – махнула она рукой на запад, – двор. А здесь…
Восточная дверь была открыта риелтором.
– Здесь – жилые помещения! Проходите! – Девушка пропустила нас с Сережкой вперед, и, оттерев старушек, вошла следом за нами.
И тут я увидела залитые солнцем стены, крашеные половицы, печку… Дом приветствовал меня своей улыбкой и очень хотел понравиться. Даже стало как-то грустно: хозяйка уехала, а он остался один. И лишь воспоминания о минувших днях оживляли его бесконечное одиночество.
– Смотрите! – Потянула меня за рукав девушка. – Тут – печка. Два в одном: русская и подтопок. Видите батареи? Натопите и в любое время года в доме тепло и уютно! А еще здесь две комнаты: спальня и зала. Тут – кухня. Где мы с вами стоим – столовая! Места много!
Не
