с малюткой, догонять буду? Принёс домой, а она только несколько часов назад родилась. Я в село, кормить нужно, пелёнки, подгузники. Ну и оформить на себя решил её. Народ знал, что у меня была женщина, а куда делась, не знали. Вот и сказал, что родила и оставила мне и ребёнок, мол, мой. Короче, оформили на меня, соседка как раз своего кормила и Майю выкормила. Вот. А теперь встретил её, объявилась ни с того, ни с сего. Ещё и требовать будет дочку.
– Не будет требовать, потому что доказательства могут быть только через суд, а она бросила ребёнка, чем подвергла его опасности. А ты молодец, раз такую ношу на себя взвалил. А с женщиной могло что угодно случиться, сам знаешь, послеродовой психоз не редкость. Мало ли что случилось. А дочка, небось, о маме спрашивала?
– Спрашивала много раз. А тут увидела, что мы пересеклись с этой… Даже в магазин к ней сама пошла, но не застала, скорее всего.
Потом было длинное молчание и предложение пойти спать. Как раз это услышала Майя, когда ночью вставала в туалет, напившись с вечера вкусной газировки, которую привез гость, хоть папа и ругался. Она услышала, что назвали её имя и ей стало интересно, о чем говорят эти взрослые.
Услышанное стало для неё настоящим шоком. Оказывается, её отец и не её отец вовсе, а та женщина – её мама!!! Так вот почему она так заинтересовала Майю. А папка скрывал от неё всё. Ой, не папка. А кто он ей? Но он всё равно любит её. С этой мыслью она долго не могла успокоиться и уснула, когда уже начало светать. Утром её Валера едва смог разбудить, хорошо, что была суббота и в школу не нужно было идти.
– Что с тобой, Майя? Ты не заболела? Весенний ветер коварен. Померяй-ка температуру, сейчас градусник принесу.
– Не нужно температуру мерять. Я вчера слышала ваш разговор с дядей Славой. Так ты мне папа или не папа? – спросила девочка с вызовом, глядя отцу прямо в глаза.
– Как решишь, дочка. Ты уже большая и тебе скоро двенадцать лет будет. Если посчитаешь, что я чужой тебе – так тому и быть. Но позавтракать нужно. Мы с дядей Славой на дальний кордон пойдём, а ты решай, силой тебя держать не буду, – голос у Валеры был глухой, от неожиданности у него перехватило горло, он даже сутулей стал.
Завтракали молча, изредка перекидываясь репликами. Валера ничего дочери не сказал, да он и по жизни молчун был, а тут – ну что ещё добавить? Сразу после завтрака они поехали на машине на дальний кордон, там была небольшая сторожка, там и подкармливал зимой лесник оленей, а теперь хотел показать другу оленей, что немного привыкли к леснику.
А Майя осталась дома. Перемыла посуду, начала уборку в доме. Потом бросила все и села рассматривать свои фотографии – и на фотобумаге, когда она была ещё маленькая и ходила в садик, потом в первый класс он её провожал, потом выпуск в третьем классе. Везде она или с папой, или он её снимал одну. Вот она с новой куклой, вот они в городе в кафе. А сердце подсказывало – он и только он её папа, самый лучший, самый любимый. Слёзы текли сами, по щекам, по подбородку. А мама? Они с гостем говорили такое странное слово – психоз. Это
