не прерывая мурлыканья, пропищал с его колен котёнок и, прищурив глаза, потёрся о руку Михалыча.
– Вот тебе и «Миу!» – хохотнул Михалыч. – Связался чёрт с младенцем! Как хоть тебя звать-то, пассажир нежданный? Урчишь, как мотор. Будешь Моторчиком? Хотя что же это за имя для кота? Мотя. Мотя и есть! Согласен?
– Согласен, согласен. А кушать дашь? – промурлыкал с подмявом новоявленный Мотя.
– Кушать тебе хозяйка даст. Ну да ладно, давай трогаться, до дому ещё доехать надо! – Михалыч включил передачу и, аккуратно выехав на дорогу, покатил в сторону дома.
Автомобили так же проносились, обгоняя его.
– Спешат, спешат люди, – гудел Михалыч уже без раздражения. – Пусть спешат. А нам с тобой торопиться некуда. – Одной рукой он держал баранку, а другой продолжал наглаживать малыша.
– Вер-р-но, вер-р-но, – соглашался найдёныш, уютно устроившийся на коленях, и доверчиво смотрел в глаза человеку.
Съехав с трассы, Михалыч подрулил к стоящему на краю улицы дому. Здесь дорога заканчивалась.
– Ну, вот и приехали, Мотя! – Михалыч аккуратно взял котёнка и, прижимая его к груди, осторожно вылез из «шестёрки».
Супруга, которая ждала его у ворот, с улыбкой смотрела, как муж, не закрыв распахнутой двери машины, бережно, словно великую драгоценность, несёт в руках маленького, серого котёнка с большими зелёными глазами.
В сто раз вкусней!
Утренняя прохлада ещё не перетекла в дневной зной, и компания закадычных друзей наслаждалась лёгким ветерком, приносящим массу летних запахов и приятно ласкающим усатые мордашки.
Хозяин уже выехал на службу. Сестрёнки, Дружок и Малюся по давней традиции расположились в тени яблони на грядке с петрушкой.
Почти годовалая Малюся из мелкого котёнка превратилась в красавицу-кошку, но характер её разительно отличался от характеров Сестрёнок. Воспитанная Дружком и не признающая более никаких авторитетов, она старалась во всем подражать ему и не отлучалась от него ни на шаг. Вот и сейчас, глядя на Дружка, вывалившего язык набок, она потешно пыталась проделать то же самое, но Малюсин язычок никак не хотел свисать так же свободно.
Младшая, глядя на эту уморительную сцену, улыбалась в лапу, а Старшая по обыкновению, томным взглядом посматривая на неразлучную парочку, пыталась завести светскую беседу:
– Скажи, Дружище, почему вы, собаки, так ненавидите нас, кошек?
– Ну… – Дружок склонил большую голову набок, подумал минутку. – Вот конкретно вас я люблю. А в общем – да, других как-то не очень…
– Почему? – Младшая сделала вид, что обиделась.
– Племя ваше – воровское! – уверенно заявил пёс. – А я всю жизнь боролся с преступным элементом, и потому мне это не по душе.
– Что за намёки? – возмутилась Старшая. – Сестрёнка, мне кажется, на нас хотят
